Пространство
Шрифт:
— И все эти врата открыты?
Миллер взглянул непонимающе.
— Ну, я имею в виду, — настаивал Холден, — в реальном мире?
— Что такое «реальный мир»? — Миллер снова задрал голову к кружащимся в ночном небе вратам.
— Место, где я живу.
— А, тогда да. Все врата открыты.
— И за ними не ждет флот вторжения с кровожадными чудищами?
— Пока нет, — ответил Миллер. — Что само по себе любопытно.
— Я пошутил.
— А я нет, — сказал Миллер. — Это был рассчитанный риск. Но теперь все ясно.
— Но мы можем пройти через врата? Попасть сюда?
— Можете, — сказал Миллер, — и, насколько я вас знаю, пройдете.
На минуту Холден забыл про Ашфорда, про «Бегемот», про смерть и жестокость. Ничто сейчас не отвлекало его от мысли о том, где они. Что они делают.
И что все это значит.
Он при жизни увидит, как человечество дотянулось до звезд. Они с Наоми, их дети, внуки. Тысячи миров без границ. Новый золотой век человечества. И в каком-то смысле это заслуга «Наву». Фред может обрадовать мормонов. Скорее всего, они даже отзовут свои иски.
— Ух ты! — проговорил он.
— Да, но не спеши слишком ликовать, — предостерег его Миллер. — Сколько раз я тебя предупреждал. За дверью и по углам, малыш, тебя могут поджидать. Человечество тупое, ничего не слушает. Ну, вы скоро усвоите этот урок, и не мое дело — нянчить вас, когда вы научились ходить.
Холден ковырнул землю ногой. Ямка наполнилась прозрачной жидкостью с запахом меда. Миллер сказал, этот мир есть в каталоге Станции. «Когда-нибудь я смогу здесь поселиться!» — ошеломленно подумал Холден.
Вид неба изменился, в нем проявились все корабли, запертые на орбите Станции. Они медленно расплывались друг от друга.
— Ты их отпускаешь?
— Не я. Станция сняла блокировку, — поправил Миллер. — А я навсегда отключил систему защиты. Она ни к чему. Только лишние неприятности для мартышек, тычущих пальцами куда не следует. Этот петух Ашфорд и впрямь вообразил, что может повредить врата?
— А по ту сторону врат всюду такие миры?
— За некоторыми — возможно. Как знать? — Миллер снова повернулся к Холдену, в его светящихся глазах была тайна. — Здесь шла война, малыш. Война по всей галактике, если не дальше. Моя сторона проиграла, их больше нет. С тех пор прошло два миллиарда лет. Кто знает, что ждет за дверьми?
— Думаю, мы это выясним, — ответил Холден, храбрясь наперекор пробежавшим по спине мурашкам.
— За дверью и по углам, — повторил Миллер тоном последнего предупреждения.
Оба смотрели в небо, по которому расходились корабли. Холден ожидал увидеть, как кто-то выпустит первую торпеду, но этого не случилось. Все играли честно. Может быть, случившееся на «Бегемоте» изменило людей. Может быть, они донесут эту перемену до дома, заразят ею остальных. Надежда казалась зыбкой, но Холден оставался неисправимым оптимистом. Дай людям информацию и верь, что они распорядятся ею правильно. Другого способа вести игру он не знал.
Но, может быть, корабли двигались только на созданной Миллером картине, а человечество так ничему и не научилось?
— Ну, ладно, — сказал Холден через несколько минут. — Спасибо за приглашение. Мне, пожалуй, пора довоевывать.
— Я не прощаюсь, — легко бросил Миллер, но в его словах была угроза.
— Отлично.
— Я не для того создан, чтобы разгребать за человечеством дерьмо, — продолжал Миллер. — И не для того, чтобы открывать вам врата и снимать барьеры. Это вышло случайно. То, что меня создало, просто прокладывает дороги. А сейчас использует меня, чтобы выяснить, что сталось с галактической цивилизацией, которой нужны были эти дороги.
— А какой смысл, если ее больше нет?
— Нет смысла, — пожал плечами Миллер. — Ни малейшего. Если ты настроишь навигатор «Роси» на определенный курс, а в следующий момент помрешь, сможет ли «Роси» решить, что теперь нет смысла исполнять приказ, и остаться на месте?
— Нет, — признал Холден, поняв и с неожиданной для себя силой пожалев нового Миллера.
— Нашим делом было создавать сеть. И мы пытаемся это делать, хотя ловить уже нечего. То, что выскочило с Венеры, — тупая штуковина, малыш. Только одно и умеет. И совершенно не представляет себе, что такое расследование. А я представляю. И я есть. Я собираюсь заняться расследованием, даже если на его результаты Вселенная по большому счету плевать хотела.
— Понимаю, — кивнул Холден. — Удачи, Миллер. Я…
— Я же сказал, что не прощаюсь.
Холден, вдруг перепугавшись, попятился.
— Как это понимать?
— А так, малыш, что мне понадобится средство передвижения.
Холден парил в абсолютной темноте. Он снова ощутил себя в скафандре. Вопили люди. В какой-то момент раздался выстрел, затем была тишина, затем щелчок электрического разряда и стон.
— Прекратить! — гаркнул кто-то. — Всем прекратить стрельбу!
Голос звучал достаточно властно, чтобы люди повиновались. Холден нащупал табло на запястье, зажег фару скафандра. Остальные быстро последовали его примеру. Корин и Касс были целы и невредимы. Холден задумался, сколько длилась его беседа с призраком в реальном времени.
— Меня зовут Гектор Кортес, — заговорил миротворец. — Что здесь происходит, кто-нибудь понимает?
— Все закончилось, — проорал в ответ Холден и расслабился, трупом поплыв по коридору. Он так устал, что приходилось сражаться со сном даже здесь. — Все закончилось. Можно включать все обратно.
В рубке зажигались огоньки — люди доставали ручные терминалы или аварийные фонарики.
— Позвоните Руис, — велел Гектор. — Пусть пришлет команду — исправлять, что там натворила Кларисса. Надо осветить корабль, в барабане сейчас наверняка паника. И еще медиков сюда.
Холден задумался, где Ашфорд и почему всеми командует этот Кортес. Но командовал он разумно, так что Холден не стал возражать. Он толкнулся к рубке, приготовившись помогать, где понадобится, но пистолет держал под рукой. Касс и Наоми поменялись местами с Хуаресом. Наоми взялась за ремонт.
— Наоми, вызови радиостудию. Может, у них связь работает. Узнай, как Анна, и Моника, и Амос. Потом попробуй достучаться до «Роси». Очень хочется разобраться, что за чертовщина.
Она кивнула и занялась связью.