Шрифт:
Annotation
Для участия в конкурсе остросюжетного рассказа
Папуаска
Папуаска
Против правил
Против правил
Вылетевшая
И словно этот предсмертный крик был сигналом к началу сражения, из-за деревьев во все стороны полетели десятки новых стрел. Некоторые из них впивались в стволы деревьев, некоторые падали на землю, но большинство находили свою цель, и в тропическом лесу не смолкали крики и стоны. Они становились все громче и полностью заглушали другие звуки - голоса троих белокожих мужчин, не принимавших участия в схватке, но следивших за ней из наскоро сооруженного из камней и досок укрытия. Один из них наблюдал за сражением из-за небольшого фотоаппарата на штативе, второй - совсем молодой человек в круглых очках и с ярко-рыжими волосами - из-за плеча фотографа, третий же, самый старший, осторожно держался позади всех. Время от времени этот старший протягивал руку и пытался оттащить назад юношу в очках, что, впрочем, удавалось ему не особо хорошо.
– Майк, имейте совесть!
– не выдержал он, в конце концов, когда рыжий парень в очередной раз слишком сильно высунулся из-за камня.
– Если вас сейчас подстрелят, ваш отец меня убьет!
– Да мои все только рады будут!
– отмахнулся молодой человек и слегка толкнул в бок фотографа.
– Грег, может, выдвинемся чуть вперед? С такого ракурса ничего толком видно не будет!
– И не мечтай!
– буркнул фотограф в ответ.
– Мы и так слишком близко, я лезть под стрелы не собираюсь!
– Ну давай тогда я снимать буду!
– юноша попытался отпихнуть его от фотоаппарата, но это оказалось не так просто.
– Иди к черту!
– огрызнулся Грег, защищая от него аппарат.
– Его я тебе точно не отдам!
– Да я его у тебя могу купить за любую цену!
– вспыхнул рыжеволосый.
– Размечтался! Некоторые вещи не продаются! Хотя сынку миллионера этого не понять...
– Ложись!!!
– рявкнул внезапно самый старший из этой маленькой группки, хватая обоих молодых людей за шиворот и дергая их назад, за камень. Сам он при этом стал падать набок, увлекая их за собой, а они, в свою очередь, машинально ухватились за штатив фотоаппарата, опрокинув его на землю. В камень мгновением позже ударили и отскочили обратно на поляну сразу две выпущенные с разных сторон стрелы, а еще через пару секунд, когда упавшие друг на друга белые мужчины зашевелились, пытаясь подняться, еще одна просвистела над ними и скрылась в зарослях за камнем.
– Черт!
– ахнул рыжеволосый парень, и в его голосе явно был слышен восторг, а не испуг.
– Аппарат!
– заорал фотограф, энергично отпихивая его в сторону и осторожно
– Если он разбился, я тебе голову оторву!!!
– Не высовывайся!
– прикрикнул на него старший товарищ, но он все-таки дотянулся до кожаного ремня, прицепленного к фотокамере, и потянул ее к себе.
– Если хоть один мой кадр пострадал, я тебе...
– бормотал он, торопливо уползая вместе с аппаратом за камень.
– Голову оторвешь, я помню, - фыркнул младший из путешественников, высовываясь из-за камня еще сильнее.
– Не стоит, местных ты в этом все равно не переплюнешь!
Над поляной взвилось в воздух еще несколько стрел. Теперь из джунглей, почти не переставая, слышались крики - яростные и испуганные, захлебывающиеся болью и победоносные.
– Оба сюда! Быстро!!!
– снова закричал на своих товарищей старший из белых таким тоном, что даже заносчивый рыжеволосый молодой человек подчинился и резво заполз за камень. Фотограф тоже спрятался в этом не слишком надежном укрытии и, что-то злобно бормоча себе под нос, занялся своей техникой.
– Больше не высовываться!
– велел предводитель этой компании, обращаясь, в основном, к рыжему.
– Мы здесь для того, чтобы набрать материал о папуасах для музея - и все. А если нас здесь перестреляют, в музей мы ничего привезти не сможем. Так что слушаться меня беспрекословно! Ясно, мистер Рокфеллер?
Рыжеволосый парень небрежно пожал плечами:
– Вы же сами хотели натравить их друг на друга, - он кивнул на камень, за которым по-прежнему кипел бой.
– Именно для сбора материалов для музея.
– Вот пусть они друг с другом и дерутся, а тебя я должен доставить домой живым. А то твои папа с дядюшкой за тебя и правда могут голову оторвать, не хуже местных!
– Это они могут, - усмехнулся юноша, - но точно не из-за меня. Я ж сказал, они только рады будут.
Очередной вопль, раздавшийся совсем близко, заставил всех троих белых вспомнить, что творится вокруг, и испуганно притихнуть. Рыжеволосый Майк, не удержавшись, подскочил к камню и, прижавшись к нему всем телом, осторожно выглянул на поляну. В тот же миг там стало неожиданно тихо, а потом наступившую тишину рассеяло громкое аханье самого молодого Рокфеллера.
– Грег!
– зашипел он, оглянувшись на фотографа.
– Камера цела? Снимай, скорее!
Все еще недовольный, но уже немного успокоившийся - насколько это было возможно в тот момент - фотограф поднялся на ноги и прижал чудом уцелевшую фотокамеру к груди. Рыжий товарищ отступил от камня, пропуская его на свое место, и он осторожно высунулся на поляну, прижавшись глазом к объективу. В следующую секунду он тоже в ужасе вскрикнул, но испуг не помешал ему несколько раз щелкнуть затвором фотоаппарата, и лишь после этого он отшатнулся назад и едва снова не упал на землю. Лицо его было белым, как неизвестный жителям этого вечнозеленого леса снег.
По поляне шел один из окровавленных и разрисованных красной и белой красками смуглых участников битвы, держащий в руке за волосы несколько отрубленных человеческих голов.
На полу в центре крошечной хижины тлели обложенные со всех сторон камнями угли, от которых к дыре в полке поднимался легкий дымок. Вокруг этого догорающего костра сидели несколько мужчин, в глубине хижины, за их спинами сгрудились о чем-то шепчущиеся женщины. Сквозь стены и потолок, сплетенные из лиан и веток, проникали тонкие солнечные лучики, вместе с углями едва освещавшие лица отдыхающих бронзовокожих хозяев и их белого рыжеволосого гостя.