Противоречивая справедливость

Сыровецкий Юрий

Для полноты картины приведем церковный взгляд на участие РПЦ в Гражданской войне, изложенный Игуменом Петром (Кузовлевым) в статье – «Русская Православная Церковь и Гражданская война в России» (П.Кузовлев. «Русская Православная Церковь и Гражданская война в России» 1918–1920 гг., 23.11.2011.. Вот некоторые выдержки из нее.

«Патриарх, находясь под бдительным контролем ВЧК, в 1919 г. призывал к невмешательству Церкви в политическую борьбу… Но, несмотря на провозглашенное «невмешательство», православное духовенство не могло остаться в стороне от того, что происходило с Православной Россией. Примечательны в этом отношении факты участия Церкви в Южнорусском Белом движении.

…К

концу 1918 г. после занятия Северного Кавказа, Белое движение стало выступать уже от имени будущей общероссийской власти. Его лидерами признавалось необходимым дать «твердое идеологическое обоснование» своей программе. Православное духовенство Юга России к этому времени уже определилось в своей поддержке Белой армии. Немалую роль в этом сыграл развернувшийся на Дону, Кубани и Ставрополье «красный террор», массовое закрытие храмов, осквернение святынь, грабежи. В течение 1918 г. священнослужители регулярно совершали торжественные молебны, крестные ходы по случаю побед Добровольческой армии, отпевали погибших бойцов, обращались с призывами о поддержке Белых. На Юге в то время находилось свыше 500 бежавших из Советской России представителей духовенства. А протопресвитер военного и морского духовенства в годы первой мировой войны – отец Георгий Шавельский был назначен на ту же должность и в Белой армии. Он стал активным сторонником принятия Белой армией «знамени крестной борьбы новосоздаваемого Христолюбивого Русского Воинства с большевицкими врагами Церкви и Отечества», фактически по его инициативе в мае 1919 г. был созван «Юго-восточный Церковный Собор», определивший порядок Церковного управления на территориях, занятых Вооруженными Силами Юга России (ВСЮР).

Церковная жизнь на Юге постепенно восстанавливалась, однако повседневная тяжелая работа требовала верховного окормления. Святейший Патриарх, находясь в Москве, не мог руководить епархиями, отделенными линией фронта. Создавалась реальная угроза, что в отдельных губерниях, казачьих областях вопросы местной церковной жизни будут решаться «самостийно». Созываемый собор должен был учредить статус «высшего церковного управления, объединяющего церковную жизнь нескольких епархий», определить его состав и порядок работы.

Предсоборное совещание, начавшее свою работу в праздник Святой Пасхи 27 апреля 1919 г. в Екатеринодаре, обратилось с просьбой к старейшему на юге России архипастырю – архиепископу Ставропольскому Агафодору созвать Юго-Восточный Церковный Собор в Ставрополье в течении ближайшего месяца. Согласие Агафодора вскоре было получено и 19 мая 1919 г., после торжественного молебна, заседания Собора начались…

Собор работал с 19 по 23 мая. За это время были утверждены практически все постановления, касающиеся церковной жизни – от организации Высшего Временного Церковного Управления (далее – ВВЦУ) до проектов восстановления приходов. В соответствии с принятым «Положением» Управление признавалось носителем «Высшей церковной власти на юге России». По сути ВВЦУ становилось правительственным органом, близким по статусу к другим управлениям деникинского Особого Совещания при Главкоме ВСЮР. Деятельности Православной Церкви на юге России придавалось значение государственной политики. Председателем стал епископ Донской и Новочеркасский Митрофан (Тимошкевич), а в состав ВВЦУ вошел протопресвитер Шавельский. Практически весь аппарат протопресвитера армии и флота стал аппаратом Управления, а его начальник канцелярии И.Махароблидзе, возглавил канцелярию ВВЦУ…

Помимо принятия положения о ВВЦУ, о церковном приходе, Собор принял обращения к Верховному Правителю России адмиралу А.В.Колчаку,

Всевеликому Войску Донскому, Терскому и Кубанскому казачьим войскам, ко «всем чадам Православной Церкви и к красноармейцам. В них уже напрямую говорилось о необходимости вооруженной борьбы с советской властью: «все воинства, сражающиеся с большевиками… орудие в руках Божиих… Да укрепит же и да ниспошлет Господь Вседержитель силы на предстоящий бранный подвиг по освобождению не только родного края, но и московских кремлевских святынь…»…

С июня 1919 г. в Новочеркасске при епархиальном училище начали работу военно-проповеднические курсы, готовившие пропагандистов для работы на фронте, в запасных частях предполагалось ежегодно готовить до 30 пропагандистов. Во всех полках ВСЮР были восстановлены должности полковых священников…

Таким образом, в 1919–1920 г. окончательно сформировалась идеология Белого дела, в котором Русскому Православию отводилась ведущая роль (выдел. авт.). Возрождение традиционных духовных ценностей, основ русской государственности, нравственной свободы, семьи, а самое главное – Вере в Бога – всё это присутствовало на страницах политических программ южнорусского Белого движения.

После поражения «похода на Москву» и отступления Белых многие священнослужители вынуждены были оставить свои приходы, опасаясь репрессий со стороны советской власти, храмы приходили в еще большее запустение… Большинство южнорусских епархий оказалось обезглавленными. Россию покинули митрополит Киевский Антоний, архиепископ Волынский Евлогий, Кишиневский Анастасий, Курский Феофан, архиепископ Таврический Димитрий.

Сменивший Деникина на посту Главкома генерал Врангель был убежденным сторонником придания православию характера общегосударственной идеологии…»

Из этой статьи православного священника видно, что Российская православная церковь активно участвовала в ВООРУЖЕННОЙ БОРЬБЕ с Советской властью – как ее ОРГАНИЗАТОР и НЕПОСРЕДСТВЕННЫЙ УЧАСТНИК. Игумен Петр (Кузовлев) помимо своей воли убедительно доказывает, что Красная Армия воевала не со священниками, а сражалась с вооруженными белобандитами в рясе. И стенания здесь о преследованиях и гонениях Советов на церковь и святую веру – жалкая попытка спрятать истинную сущность «борьбы в защиту попранного православия». С врагами, ведущими вооруженную борьбу, с оружием в руках, дискуссий не ведут, с ними сражаются.

Несколько слов о разграблениях церкви. Когда в начале двадцатых годов, в стране, разорённой гражданской войной, вспыхнул голод, Советская власть обратилась к РПЦ с просьбой дать взаймы государству предметы из золота, серебра и драгоценных камней, изъятие коих не может существенно затронуть интересы самого культа. Драгоценности были необходимы для закупки продовольствия за рубежом. Патриарх Тихон, ранее уже подвергавшийся аресту за антисоветскую деятельность, призвал священников не давать ничего «безбожникам», назвав такую просьбу святотатством. (К чему стадам дары свободы… Восстановление смыслов..

И тогда, не найдя отклика у РПЦ, началась частичная экспроприация церковных ценностей, когда в 1921 году в Советской России наступил пик голода. Даже при всех натяжках с юридической точки зрения, Советы обставляли экспроприацию церковных ценностей рамками закона. А вот их оппоненты – белогвардейцы – не утруждали себя такими мелочами, и предпочитали просто грабить церкви. В новой России об этом позорном факте не принято говорить, но правда есть правда – первыми грабить РПЦ начали «духовные борцы за святую веру». (Свидетельства грабежей «Белыми» церквей – устами «Белых» //aloban75.livejournal.com / 1441049.html).