Противостояние 2
Шрифт:
Если спросить любого советского летчика гражданской авиации конца восьмидесятых годов, куда летать хуже всего - он, не раздумывая, ответил бы: в Афганистан. Аэропорт Афганистана был предельно поганым местом, куда никто бы не полетел по своей воле - но приходилось.
И летали.
Все дело было в том, что афганская столица, город Кабул располагался как бы в кольце гор. Мало того что самолету и так не хватало воздуха над этими проклятыми горами - так еще в этих горах были диверсионные группы духов. Все чаще и чаще на их вооружении были Стингеры - современные американские ПЗРК, поставляемые сюда в обход международных норм и законов США*.
Небольшой Як-40, приписанный к Аэрофлоту и имевший вне внешние атрибуты Аэрофлота - но на деле обслуживающий Генеральный штаб ВС
Генерал-лейтенант ГРУ ГШ Владимир Афанасьевич Птицын встал на путь предательства в середине семидесятых, еще не будучи генерал-лейтенантом ГРУ. Самое удивительное - что в отличие от своего коллеги - и по работе и по предательству - генерала Дмитрия Полякова - ни тогда не сейчас он не являлся агентом какой-либо иностранной разведки. Он предавал Родину не в чью то пользу - он просто своими действиями сознательно причинял вред, желая разрушения страны, в которой он вырос, и которой теперь служил**.
Предательство в ГРУ началось в начале семидесятых, когда туда, "на укрепление кадров" перевели из Отдела административных органов ЦК КПСС некоего Олега Пасечника, которого сразу назначили отвечать за кадры в ГРУ - больше он ни на что не годился. Такие "кадровые инъекции" в силовые структуры были не редкостью, считалось, что партийный стаж может легко конвертироваться в любой другой, людям сразу давали звания полковников, а то и генералов, засчитывая партийный стаж за выслугу лет. Более страшной ошибки, начальник ГРУ ГШ генерал Ивашутин не совершал за всю свою жизнь (хотя его ли это ошибка и мог ли он отказаться от такого партийного "кадра"?). Это распространенная ошибка - посадить заведовать кадрами того, кто больше нигде не годен - люди не понимают, что с этого момента в организации не будет ни одного человека лучше, умнее того, кого они поставили заведовать кадрами. Отрицательный бюрократический отбор во всем его величестве - и причина его в том, что кадрами заведуют худшие. Пасечник вдобавок оказался врагом народа***, и за довольно долгое время, в течение которого он заведовал кадрами (а как его выкинешь, если у него в Отделе административных органов ЦК, настоящем биче для всех советских спецслужб, осталась масса друзей?) он сумел создать и возвысить целую группу офицеров, которые думали так же как он. То есть - были такими же врагами народа, как и он сам. Птицын оказался самым высокопоставленным из всех. Благодаря Птицыну и его знакомству с Пасечником в ГРУ были приняты еще несколько молодых людей, которые без протекции не попали бы в ГРУ никогда. Анкеты у них были далеко не чисты, а один вдобавок оказался инвалидом пятой группы****. Впрочем - о чем стоны, если инвалидом пятой группы был и сам Председатель КГБ?
Сейчас генерал-лейтенант Птицын, один из самых молодых генералов в ГРУ летел в Кабул. Командировку в Кабул он выбил безо всякого труда - потому что входил в оперативную группу по Афганистану. В Афганистане он как выполнял поручаемую ему работу, так и занимался личными делами, как то: наладил сеть наркотранзита в Советский Союз, наладил несанкционированные контакты с исламским бандподпольем и передавал информацию о планирующихся операциях за деньги и наркотики. Однако события последнего времени - бесследное исчезновение Лунькова, одного из его лучших агентов, обнаруженная капитаном Маджидовым (который был не капитаном и не Маджидовым) за собой слежка, явное противодействие организованному им наркотранзиту заставляло его лично вылететь в Кабул, чтобы разобраться в ситуации.
Генерал Птицын был умным, очень умным человеком, это у него было не отнять. Скорее всего из всех офицеров ГРУ он был одним из самых умных и искушенных в оперативной работе. Он не верил в случайности, тем более если эти случайности происходят с завидной регулярностью. Он не верил в похищение моджахедами Лунькова - по каналам ГРУ прошла информация, что он находится в плену в Пакистане, назвали даже лагерь, где его содержат. Он не верил в случайность слежки за Маджидовым. Он уже давно предполагал, что на седьмой год войны, в воюющей стране не может
– и было первым проявлением этой таинственной группы. Если это не остановить, не уничтожить в самом зародыше - будут и другие проявления, еще более опасные.
Генерал не боялся. Он уже давно мало чего боялся, он не боялся даже расплаты за предательство. Страх подменяла ненависть - сложно понять к чему. Просто ненависть...
Когда самолет уже шел на посадку, к нему пристроились два штурмовых вертолета Ми-24, они шли слева и справа от самолета, щедро разбрасывая пылающие шары тепловых ловушек - на случай если какой-нибудь дух-смертник все-таки рискнет.
Генерал смотрел на плывущий совсем рядом вертолет, на брызгающее из установок отстрела ловушек пламя. И улыбался...
Самолет загнали не в гражданский, а в военный сектор аэропорта, втиснули на пустую стоянку между двух Ил-76. По сравнению с левиафанами-транспортниками Як-40 казался игрушечным.
Его уже ждали. Двое, на белой Волге, приписанной к оперативной группе МО в Афганистане. За рулем был капитан Маджидов - коренастый, крепкий, похожий на афганца. И рядом с ним был майор Баранов - высокий, со склонностью к полноте шатен - он так и не смог вырастить что-то, подобное настоящей бороде на лице. Поэтому брился каждый день.
Это была группа Н - небольшое автономное подразделение, выходящее непосредственно на Москву и получающее приказы непосредственно оттуда. Генерал Птицын оформил их как оперативно-боевую группу, в задачу которых входило выявление и ликвидация каналов переправки наркотиков в Союз, а также выявление среди личного состава Сороковой армии лиц, употребляющих наркотики. Весь цинизм был в том, что на самом деле группа Н занималась ровно противоположным - искала контакты с главарями моджахедов и обеспечивала переправку в Советский союз опиума, марихуаны и героина.
Вот так и работали.
Волга быстро взяла с места, резво покатила на выезд в город, нарушая все правила движения на аэродроме.
– Здесь можно говорить?
– уточнил генерал
– Да
– Хорошо. Что у нас по исчезновению Лунькова?
– По исчезновению Лунькова я провел все первичные мероприятия, как положено - ответил Баранов - нашел свидетелей. На первый взгляд все соответствует официальной версии событий. Майор Луньков примерно в двадцать ноль-ноль по местному времени прошел через последний, где его отметили блок-пост на дороге Термез-Кабул. В такое позднее время колонны уже не гоняют, и дорога была свободна. Через две-три минуты, после того как майор Луньков миновал блок-пост солдаты услышали автоматные очереди, две или три, показания разнятся. Все происходило вне зоны прямой видимости солдат. Вы знаете, как организовано дежурство на этой дороге. Примерно через две минуты к месту перестрелки выдвинулась тревожная группа на БТР-70, в составе восьми человек. Показания всех восьми в основном совпадают. Прибыв на место, они обнаружили лишь УАЗ с пулевыми пробоинами, съехавший на обочину дороги. Следов майора Лунькова обнаружено не было, идти на прочесывание местности командир группы тревожного реагирования не рискнул. Утром прочесывание ничего не дало, кроме того что напоролись на мину, следов крови в УАЗе обнаружено не было.
– Чья эта зона ответственности?
Баранов замялся
– Да у дороги многие хулиганят. ИПА та же, они вообще везде шарятся.
– Чья зона?
– Масуда, товарищ генерал...
– Ну, вот и ответ. Исчерпывающий. Как идет работа по ликвидации Масуда?
Баранов снова не сразу ответил
– Отвечайте. Язык проглотили?
– Плохо, товарищ генерал. Последняя группа просто исчезла бесследно. По агентурным данным Масуда охраняет группа спецназа. Нашего спецназа.