Противостояние лучших (сборник)
Шрифт:
Пол объяснил присяжным, что, хотя он и не одобряет поведения Терри Мирзы как свидетеля, он понимает, почему тот лжесвидетельствовал против его подзащитного. Ведь его семья подвергалась опасности, и он опасался за их благополучие.
Тарик упорно отрицал тот факт, что он видел письмо с угрозами. Он заявил, что никто не угрожал его родным и никто не указывал ему, что он должен говорить на суде. Свидетель повторял это снова и снова. Не вызывало сомнений, что окружной прокурор устроит настоящее светопреставление по поводу лжесвидетельства, если присяжные ему не поверят. Однако Мирза никак не мог объяснить, откуда на депозитном боксе и письме взялись его отпечатки пальцев.
После того как присяжные
– Учитывая нарушение статьи сто восемьдесят семь Уголовного кодекса, мы, присяжные, признаем Ибида Мустаффу, обвиняемого в убийстве первой степени, невиновным в совершении преступления, – прочитал судья их вердикт.
В зале суда разразился настоящий ураган эмоций, когда судья освободил Мустаффу из-под стражи. Мадриани планировал встретиться с ним в своем офисе в Сан-Диего в ближайший понедельник. Ибид ушел, чтобы получить вещи, которые у него забрали в ночь ареста.
Пол, Алекс и Джинни Коркоран прошли сквозь строй репортеров и направились в ресторан на ланч с бокалом вина. Близился вечер пятницы, и Купер должна была возвращаться в Нью-Йорк, но Джинни могла еще задержаться в Лос-Анджелесе и договорилась встретиться в Сан-Диего с Полом, его подружкой Джослин Коул и его партнером Гарри Хиндсом.
После ланча, экскурсии по городу и обильного обеда юристы расстались, и Мадриани отвез Купер в аэропорт. По дороге она призналась, что ей по-прежнему как-то не по себе оттого, что Мустаффу оправдали, в то время как совсем недавно она была абсолютно уверена, что он совершил это зверское преступление.
Проводив ее, Пол отправился в свой номер, поскольку собирался провести еще одну ночь в Лос-Анджелесе, а утром забрать вещи, заехать за Джинни и вернуться на юг, в Сан-Диего.
Коркоран чувствовала себя невероятно измотанной. Добравшись до своего номера и приняв душ, она сразу легла в постель и попыталась уснуть. Однако ее подсознание продолжало работать. Что-то тревожило Джинни. А именно показания Терри Мирзы.
В реальном мире не случалось историй наподобие рассказов о Перри Мейсоне [24] , который доводил свидетеля до того, что тот раскалывался во время дачи показаний и признавал свою вину. Исключение составляли те редкие случаи, когда люди, дававшие ложные показания и прижатые к стенке неоспоримыми доказательствами, отказывались от своих слов. Чаще всего это бывало, когда судья и присяжные самым суровым образом сообщали им, что лжесвидетельство является тяжким преступлением и за него предусмотрено серьезное наказание, включая тюремное заключение. Мирзе повторили это несколько раз, однако он продолжал придерживаться сказанного им ранее. Он твердил, что не видел письма с угрозами в адрес своей семьи и указаниями о том, как ему следует вести себя на суде.
24
Перри Мейсон – знаменитый литературный персонаж, адвокат и детектив, герой произведений Э.С. Гарднера.
Кроме того, письмо обладало еще одним необычным качеством, точно кролик, которого фокусник вытащил из шляпы. Самир Рашид каким-то образом получил информацию о Мирзе и его родственниках в Египте. Более того, Рашид утверждал, что их жизнь находится под угрозой со стороны людей, напавших на музей в Каире и укравших золотую статуэтку «Верхом на пантере». Эти люди уже убили Карлу Спинову, чтобы завладеть документом, оставшимся в сгоревшем здании консульства США в Бенгази, – тем самым документом, в котором называлось имя организатора кражи, а также говорилось о сделке с диктатором из Северной Кореи. Тот же информатор Рашида рассказал ему про письмо с угрозами в адрес семьи Мирзы. Каирские воры постарались сделать все возможное, чтобы Мустаффу приговорили за убийство Спиновой и чтобы ее смерть была обставлена как жестокое преступление на сексуальной почве. Таким образом, приговор, вынесенный Ибиду, закрыл бы это дело, а они получили бы возможность заключать любые сделки с украденными сокровищами.
Постепенно работа подсознания Джинни начала замедляться, и женщина погрузилась в сон. Она не смогла бы сказать, сколько проспала – несколько минут или часов, – потому что, когда проснулась, в комнате царил мрак. Спящую разбудил какой-то шум, раздававшийся совсем рядом с ее головой. Она открыла глаза, принялась моргать в незнакомом месте и не сразу сообразила, что на тумбочке возле кровати звонит телефон. Ей удалось нащупать трубку лишь со второй попытки.
– Алло? – пробормотала Коркоран.
– Привет, Джинни. Это Пол Мадриани, – услышала она голос адвоката Мустаффы. – Извините, что разбудил.
– Что случилось? – Джинни посмотрела на часы на тумбочке и обнаружила, что они показывают половину пятого утра.
– Нам нужно поговорить. Десять минут назад мне позвонили из полиции. Ибид Мустаффа мертв.
– Что?!
– Два часа назад на перекрестке в Лос-Анджелесе на него наехал какой-то водитель, который скрылся с места преступления. Полицейские нашли мою визитку в кармане Мустаффы. Они сказали, что он был пьян, вышел на проезжую часть и его сбила машина. Свидетели говорят, что водитель умчался на огромной скорости.
Джинни, которая еще не окончательно проснулась, попыталась проанализировать эту новость.
– Коркоран, вы меня слушаете? – нетерпеливо позвал ее собеседник.
– Да, слушаю.
– Мустаффа был набожным мусульманином. Он молился пять раз в день. Но самое главное, он вообще не пил!
Через час два юриста, еще не окончательно проснувшиеся, сидели за столом в номере Пола и пили из пластиковых стаканчиков кофе, который купили в круглосуточном кафе на углу.
– Я не верю в совпадения, – сказала Джинни. – Хотите знать, что я думаю?
– Хочу, – кивнул ее собеседник.
– Мирза сказал правду. Мне представляется, что он не видел то письмо раньше. Понимаете, он стоял на месте свидетеля, и вы прижали его неопровержимыми уликами. Почему же он так и не признался? В конце концов, если даже его семья и подвергалась опасности, это теперь перестало быть тайной.
– В таком случае как отпечатки его пальцев попали на письмо и конверт?
– Чистая бумага, – предположила Коркоран. – Возможно, кто-то забрался к нему в дом. Все люди складывают бумагу в стопку на принтере. Может быть, они взяли верхний лист. Или, допустим, кто-то вручил Мирзе конверт. Он его открыл, достал листок и посмотрел на него. А тот, кто принес письмо, сказал: «Ой, я ошибся», забрал конверт и дал вместо него что-нибудь другое. Мирза, естественно, и думать про это забыл. Затем на чистом листке напечатали письмо, и вот уже нашего свидетеля обвинили в том, что он дал ложные показания.
– Вы кое-что забыли. Как письмо попало в депозитный бокс Мирзы в банке? – проговорил Мадриани.
– Было бы желание, а способ его исполнить всегда найдется. Вы ведь сказали, что его обнаружили в конверте среди документов о страховке?
– Верно.
– А как туда попали эти документы?
– Понятия не имею. Полагаю, из страховой компании.
– Да, мы, а с нами и весь суд решили, что Мирза либо спрятал среди них письмо, либо положил его туда случайно. А теперь вопрос: кто читает договоры о страховании?