Противостояние. Том II
Шрифт:
Фрэнни улыбнулась. Она представила себе, что сказала бы ее мать про такое.
— Поэтому, когда я начинал психовать, Люси — это моя девушка, я ведь вам уже сообщил? — говорила: «Быстрее, Ларри; задай вопрос».
— Как бы поступил Иисус? — восхищенно спросила Фрэн.
— Нет, как бы поступил Гарольд, — серьезно ответил Ларри.
Фрэнни едва не лишилась дара речи. Ей жутко захотелось быть рядом, когда Ларри встретится с Гарольдом. Интересно, какая у
— Однажды вечером мы разбили лагерь у одной фермы, и у нас действительно почти кончилась вода. Там был колодец, но электричество вырубилось и насос не работал. Джо-Лео, простите, его настоящее имя — Лео, все ходил вокруг и твердил: «Пить, Ларри, очень хочется пить». Он сводил меня с ума. Я чувствовал, как начинаю заводиться, и, если бы он еще раз подошел и сказал это, я, наверное, ударил бы его. Славный парень, а? Готовый ударить мучившегося ребенка. Но человек не может измениться сразу. Мне понадобилось много времени, чтобы преодолеть себя.
— Вы привели их всех в целости и сохранности от самого Мэна, — сказала Фрэнни. — А один из наших умер. Стю пытался прооперировать его, но ничего не вышло. Так что я могу сказать, Ларри, что вы справились неплохо.
— Я и Гарольд неплохо справились, — поправил ее он. — Словом, Люси сказала: «Быстрее, Ларри, задай вопрос». И я задал. Там была поблизости ветряная мельница, которая подавала воду в сарай. Она вертелась как положено, но вода из труб в сарае не текла. Тогда я открыл большой ящик у основания мельницы, где находился ее механизм, и увидел, что главный шланг выскочил из своего гнезда. Я вставил его на место, и — ура! Полным-полно воды. Холодной и вкусной. Спасибо Гарольду.
— Спасибо вам. Гарольда на самом деле там не было, Ларри.
— Ну он был у меня в голове. А теперь я здесь, и я принес ему вино и шоколадки. — Он взглянул на нее искоса. — Знаете, мне казалось, он ваш мужчина.
Она покачала головой и посмотрела на свои сцепленные пальцы.
— Нет. Это… не Гарольд.
Он долго молчал, но она чувствовала, как он смотрит на нее. В конце концов он устало произнес:
— Ладно… В чем моя ошибка? Насчет Гарольда.
Она встала.
— Мне пора идти. Я рада была познакомиться с вами, Ларри. Приходите завтра повидать Стю. Приходите с Люси, если она не занята.
— Так что же насчет его? — настойчиво повторил он, вставая вместе с ней.
— Ох, не знаю, — с трудом выдавила она. Неожиданно она почувствовала, что вот-вот расплачется. — Вы заставили меня почувствовать… словно я очень подло обошлась с Гарольдом, и я не знаю… как и почему так сделала… Я же не виновата, что не люблю его так, как Стю, правда? Или это моя вина?
— Нет. Нет, конечно. — Ларри выглядел озадаченным. — Послушайте, простите меня. Я обрушил на вас все это… Я пойду.
— Он изменился! — вырвалось у Фрэнни. — Не знаю, как и почему, и порой
— Боитесь Гарольда?
Она не ответила и только уставилась себе под ноги. Она подумала, что и так сказала слишком много.
— Вы хотели объяснить мне, как туда пройти, — мягко напомнил он.
— Это очень просто. Идите прямо по Арапахо, пока не упретесь в маленький парк… Чудесный парк, по-моему. Парк будет по правую сторону, а домик Гарольда — по левую, как раз напротив.
— Ладно, спасибо. Рад был встретиться с вами, Фрэн, — разбитый горшок и все прочее.
Она улыбнулась, но улыбка вышла дежурной. Вся веселая прелесть вечера исчезла. Ларри поднял бутылку вина и улыбнулся своей слегка заговорщической улыбкой.
— Если увидите его раньше меня… не выдавайте мой секрет, идет?
— Конечно.
— Спокойной ночи, Фрэнни.
Он зашагал туда, откуда пришел. Она проводила его взглядом, потом поднялась наверх и скользнула в постель к Стю, который даже не пошевелился во сне.
Гарольд, подумала она, натягивая одеяло до подбородка. Как ей было сказать этому Ларри, казавшемуся таким милым с его странным, потерянным видом (но разве они все теперь не потерянные?), что Гарольд Лодер был толстым и тоже потерянным юнцом. Стоило ли говорить ему, что не так давно она наткнулась на мудрого, находчивого, Иисусоподобного Гарольда, косившего в одних плавках траву на заднем дворе и рыдавшего? Стоило ли говорить, что порой надутый, частенько испуганный Гарольд, каким он приехал в Боулдер из Оганкуита, теперь превратился в хитрого политикана, притворно дружелюбного типа, играющего роль своего парня, смотрящего, однако, на тебя твердым, без тени улыбки взглядом ядовитой ящерицы.
Она подумала, что сегодня долго не заснет. Гарольд безнадежно влюбился в нее, а она безудержно влюбилась в Стю Редмана, так уж устроен этот старый жестокий мир. И теперь каждый раз, когда она встречала Гарольда, она чувствовала, как по коже ползут мурашки. «Несмотря на то, что он потерял, похоже, фунтов десять веса и у него уже намного меньше прыщей, у меня такое…»
Вдруг у нее перехватило дыхание, она привстала на локтях и широко раскрытыми глазами уставилась в темноту.
Что-то шевельнулось внутри ее.
Ее ладони ощупали покатый холмик живота. Наверняка еще слишком рано. Это лишь одно воображение, Только…
Только это не было воображением.
Она медленно откинулась на спину с тяжело бьющимся сердцем. Она едва не решилась разбудить Стю, но потом раздумала. Если бы только он зачал ее ребенка, а не Джесс… Если бы это был Стю, она разбудила бы его и разделила с ним это мгновение. Когда будет следующий ребенок, она так и сделает. Если, конечно, будет следующий.