Противостояние. Том II

Кинг Стивен

Стю: «Фрэн…»

Фрэн: «Нет, дай мне сказать. Я не собираюсь умывать руки или гордо покидать комитет, если окажусь в меньшинстве, но я скажу то, что думаю. Неужели вы действительно хотите превратить этого милого несчастного парня в человека-самолет У-2? Неужели никто из вас не понимает, что это значит — заново закрутить все старое дерьмо? Неужели вы не видите этого? Ник, что мы будем делать, если они убьют его? Что мы будем делать, если они убьют их всех? Вырастим новые вирусы? Вроде улучшенной версии Капитана Скорохода?»

Возникла пауза, пока Ник писал ответ.

Ник (читает

Ральф): «То, что высказала Фрэн, очень задело меня, но я настаиваю на своем предложении. Нет, я не испытывал радости, когда Том стоял на голове, и очень подавлен тем, что ему предстоит оказаться в такой ситуации, где его могут пытать, а потом убить. Я только еще раз хочу подчеркнуть, что он сделал бы это ради Матушки Абагейл и ее идей, и ее Бога, а не ради нас. Я также убежден, что мы должны использовать все имеющиеся у нас средства, чтобы положить конец нынешней угрозе. Он там распинает людей. Я уверен в этом — видел это во сне и знаю, что некоторым из вас это тоже снилось. Это снилось самой Матушке Абагейл. И знаю, что Флагг — это зло. Фрэнни, если кто-то и выводит новый вид вируса Капитана Скорохода, то это он — чтобы использовать его против нас. Я хотел бы, чтобы мы остановили его, пока это еще в наших силах».

Фрэн: «Все это правда, Ник. Я не могу с этим спорить. Я знаю, что он — воплощение зла. Я не исключаю, что он может быть и вправду сыном Сатаны, как говорит Матушка Абагейл. Но, желая остановить его, мы хватаемся за тот же самый рычаг. Помнишь „Скотный двор“? „Они переводили взгляд с людей на свиней и не могли отличить одних от других…“ Наверное, я действительно хочу услышать от тебя — пускай за тебя и прочтет это Ральф: если уж мы должны потянуть за этот рычаг, чтобы остановить его… если должны… то сумеем отпустить этот рычаг, когда все закончится. Ты можешь гарантировать это?»

Ник: «Пожалуй, трудно сказать. Трудно сказать».

Фрэн: «Тогда я голосую против. Если уж мы должны посылать людей на запад, давайте хоть посылать тех, кто знает, на что идет».

Стю: «Кто-нибудь еще?»

Сюзан: «Я тоже против, но по более практической причине. Если мы будем продолжать в таком духе, то в результате останемся со стариком и с дебилом. Простите за это выражение, мне он тоже нравится, но тем не менее это правда. Я высказалась против и теперь затыкаюсь».

Глен: «Проводи опрос, Стю».

Стю: «Ладно. Давайте поедем по кругу. Я голосую за. Фрэнни?»

Фрэн: «Против».

Стю: «Глен?»

Глен: «За».

Стю: «Сюзан?»

Сюзан: «Против».

Стю: «Ник?»

Ник: «За».

Стю: «Ральф?»

Ральф: «Ну… мне это тоже не по душе, но, если Ник за, я поддерживаю. За».

Стю: «Ларри?»

Ларри: «Хотите честно? По-моему, идея воняет так, что я чувствую себя общественным сортиром. Но, наверное, ты должен мириться с этим, раз уж забрался на верхушку. Чудесненькое хреновое местечко. Я голосую за».

Стю: «Предложение принято пятью голосами против двух».

Фрэн: «Стю?»

Стю:

«Да?»

Фрэн: «Я хотела бы изменить свой голос. Если мы действительно должны втравить в это Тома, нам лучше сделать это вместе. Прости, что так разбушевалась, Ник. Я знаю, тебе было больно — вижу это по твоему лицу! Это так жутко! Ну почему все это должно было случиться? Знаете, что я вам скажу: это вовсе не то, что заседать в благотворительной комиссии… Фрэнни голосует за».

Сюзан: «Тогда и я тоже. Единым фронтом, „Никсон твердо стоит на своем, говорит, я не жулик“. Я — за».

Стю: «Результаты повторного голосования: 7–0. С меня причитается, Фрэн. И я хочу, чтобы в протокол было занесено, что я люблю тебя».

Ларри: «Думаю, на этой ноте мы должны закрыть заседание».

Сюзан: «Я поддерживаю это предложение».

Стю: «Высказано Зиппи [4] и поддержано его Матушкой предложение закончить. Кто за, поднимите руку. Кто против, приготовьтесь, что вам на голову выльют по банке пива».

Результат голосования: 7–0.

Фрэнсис Голдсмит,

4

Zippy — персонаж комиксов. — Примеч. ред.

секретарь

— Ты ложишься, Стю?

— Ага. Уже поздно?

— Очень. Почти полночь.

Стю вошел с балкона в комнату. На нем были шорты и ничего больше; их белизна почти резала глаза на фоне его загорелого тела. Фрэнни, забравшаяся в постель и поставившая на ночной столик газовую лампу, поймала себя на том, что в который раз изумляется неизменной глубине своей любви к нему.

— Думаешь о собрании?

— Да. Думал. — Он налил себе стакан воды из кувшина на ночном столике и сморщился от ее кипяченого привкуса.

— По-моему, из тебя получился чудесный председатель. Глен спрашивал, не согласишься ли ты вести и общее собрание, да? Тебе это не понравилось? Ты отказался?

— Нет, я согласился. Наверное, у меня получится. Я думал про отправку тех троих за горы. Грязное это дело — посылать людей шпионить. Ты была права, Фрэнни. Вся беда в том, что Ник тоже прав. Что прикажешь делать в таком положении?

— Наверное, голосовать, как считаешь нужным, а потом постараться заснуть покрепче. — Она потянулась к выключателю на лампе. — Можно гасить?

— Ага. — Она выключила лампу, он скользнул в постель и улегся рядом с ней. — Спокойной ночи, Фрэнни. Я люблю тебя.

Она лежала, глядя в потолок. Насчет Тома Каллена она уже успокоилась, но… отпечаток вымазанного в шоколаде большого пальца никак не шел у нее из головы.

«У каждой собаки — свой день, Фрэн».

«Может быть, я должна рассказать об этом Стю прямо сейчас», — подумала она. Но если тут и есть проблема, то это — ее трудности. Она просто подождет, понаблюдает и… увидит, что будет дальше.