Противостояние
Шрифт:
Женщина, сидевшая к нему спиной, обернулась, и он увидел заплаканное лицо Милиной мамы.
— Здравствуйте, Надежда Михайловна…
— Проходи, Андрюшенька, не стесняйся, ты ведь почти член семьи. Пускай Эдуард Алексеевич сам все тебе объяснит.
— Присаживайтесь, молодой человек. — Врач указал на свободный стул. — Очень кстати, что вы ко мне зашли! Признаюсь, я несколько шокировал Надежду Михайловну. — Доктор смущенно улыбнулся. — Итак, начну сначала. Прежде всего, довожу до вашего сведения: исследования
— Значит, Милочка здорова?! — Глаза парня расширились от изумления.
— Не могу однозначно ответить.
— Простите, но третьего не дано!
— Позвольте с вами не согласиться! Я занимался исследованиями в области передачи информации, изучал ее влияние на состояние здоровья пациентов. Мои выводы никак не согласуются с официальной точкой зрения медицины. Но наука идет вперед, и со временем…
Эдуард Алексеевич неспешно снял очки в тонкой золотой оправе и протер стекла мягкой тряпочкой. Близоруко щурясь, он посмотрел на Надежду:
— В общем, я хотел сказать, на вашу дочь воздействовали негативной информацией.
— И долго она будет спать? — спросил Андрей.
— День, месяц, год — не знаю. Медицина, в вашем случае, бессильна. Поэтому, не как врач, а как отец, я рекомендую воспользоваться тем же способом.
— Каким способом? — развела руками Надежда.
— Да как же вы не поймете?! — разволновался Эдуард Алексеевич. — Сходите к бабке, в конце концов! Только к настоящей, проверенной!
От подобного совета женщина потеряла дар речи. Чтобы кандидат медицинских наук к знахарке посылал! Впрочем… Она вспомнила Валентину Антоновну. Ей же помогло!
— Я готова пойти куда угодно, лишь бы Милочка выздоровела!
— Вот и славно, моя дорогая! — обрадовался доктор.
Несколькими днями спустя поезд мчал Надежду к станции Софрино. Она вышла из тепла натопленного вагона на пустынный пригородный перрон и огляделась по сторонам. Вечерело. Унылый зимний пейзаж, с занесенными, по самые крыши, скромными сельскими домиками, заставил пожалеть о сомнительной затее.
— Ну, долго еще будем стоять или все-таки пойдем? — поинтересовалась у нее Татьяна.
— Да, конечно, извини, засмотрелась.
Женщина неловко спустилась вниз по склону, и поспешила за подругой. Проваливаясь в глубокий снег, Надежда тщетно пыталась проникнуться доверием к неизвестной целительнице, которая представлялась ей обыкновенной мошенницей. Запыхавшись от ходьбы, Татьяна указала рукой на старую, потемневшую от времени избу.
— Нам сюда!
— Окна темные. Может, нет никого или спят?
Громкий скрип двери заставил приятельниц вздрогнуть.
На пороге появилась бабка.
— Проходите! Я из-за вас спать не ложусь!
— Ты договаривалась с ней заранее?
— Вот еще! В такую даль одной тащиться! — проворчала Татьяна.
— Тогда откуда ей известно?
— Оттуда! Сама не знаю!
— Хватит разговаривать, заходите, коли приехали! — повелительным тоном приказала старуха.
Оробевшие посетительницы приблизились к крыльцу.
— А ты останься! — знахарка решительно преградила дорогу Надежде.
— Я тоже к вам, — растерянно попросила женщина.
— Нечего тебе делать здесь, милая! Иди с Богом!
— Зачем вы прогоняете?! У меня же горе!
Пронзительный взгляд знахарки обжег ее.
— Знаю! Дочь твоя умирает, но изменить я ничего не могу! И другие не возьмутся. Никто не поможет!
— Бабушка, сжальтесь, не отказывайте! — вступилась за Надежду подруга.
— Девонька, ты сама не понимаешь, о чем просишь! Такая сила! Уходите, уходите!
Старуха замахала на них руками и сердито обратилась к Татьяне:
— Больше никогда не приводи ее ко мне! Слышишь?! Никогда!
На обратном пути женщины молчали. В электричке, обняв расстроенную Надежду за плечи, приятельница виновато произнесла:
— Извини, что так получилось!
— Таня, перестань! Разве дело в тебе? Видно, не судьба!
Добравшись до дома, Надежда остановилась у подъезда и подняла голову. На нее смотрели темные окна пустой квартиры.
— Господи?! Ну, почему моя девочка?!
— Да, потрепала тебя жизнь!
От звука знакомого голоса женщину передернуло. Безумным взглядом впилась она в ненавистное лицо и мрачно протянула:
— Опять ты, исчадие ада? Как ворон, жаждешь крови?
— Конечно, разве можно пропустить последний акт драмы?
— Довольна своей местью, мерзкая колдунья?! — задрожав от ярости, выкрикнула Надежда.
— Вот так-то лучше! — одобрительно отозвалась Нина. — А то я даже вначале не признала тебя! Не люблю покорных!
— Меня не интересует, кого ты любишь!
— Но кое-что тебя должно заинтересовать! Поверь!
— Поверить тебе?! Шутишь?! Один раз я уже поверила…
— Выслушай, а потом сама решишь, стоит со мной связываться или нет. Во-первых, я не причастна к болезни твоей дочери.
— Неужели?! — недоверчиво посмотрела на нее Надежда. — Кто же тогда?
— Не знаю. Я здесь не для того, чтобы искать виновных.
— А тогда для чего?!
— Для спасения Милы.
— Ты?! — Женщина дико захохотала.
— Приди в себя, несчастная! Соберись! Не время устраивать истерику!
— Если ты опять обманешь, — сквозь зубы процедила Надежда, наступая на колдунью со сжатыми кулаками, — я…
— Нет, на сей раз не обману. Вот, возьми!
Нина протянула склянку, в которой переливалось нечто темное.