Противостояние
Шрифт:
Подчиняясь внезапному импульсу, он прошел в ванную, и не только для того, чтобы отлить: ему хотелось заглянуть в аптечный шкафчик. Новая зубная щетка «Пепсодент», висящая в том самом отделении, где в детстве по очереди висели все его зубные щетки. Одноразовые станки для бритья и баллончик пены «Барбасол». Даже флакон одеколона «Олд спайс». «Не бог весть что, – сказала бы она (Ларри буквально услышал ее голос), – но за такие деньги пахнет неплохо».
Он постоял, глядя на все это, взял тюбик зубной пасты, подержал в руке. Ни «Дорогой», ни «Люблю, мама». Просто новая зубная щетка, новый тюбик пасты, новый флакон одеколона. Иногда, подумал он,
В комнату вошла специалистка по гигиене рта – в одной лишь розовой нейлоновой нижней юбке.
– Привет, Ларри, – поздоровалась она. Невысокого роста, симпатичная, отдаленно напоминающая Сандру Ди [27] . Груди задорно торчали, никаких признаков обвисания. Как там было в старой хохме? «Это точно, лейтенант, у нее была пара «тридцать восьмых» [28] и настоящая пушка». Ха-ха, очень смешно. Он проехал три тысячи миль, чтобы ночью его съела живьем Сандра Ди.
27
Сандра Ди (1942–2005) – американская киноактриса.
28
Игра слов. Тридцать восьмой – и калибр патрона, и размер бюстгальтера.
– Привет, – ответил он и встал с постели. Голый – однако вся его одежда лежала у изножья кровати. Он начал одеваться.
– У меня есть халат для тебя, если хочешь. На завтрак у нас копченая селедка и бекон.
Копченая селедка и бекон? Его желудок начал съеживаться, завязываясь в узел.
– Нет, милая, мне надо бежать. Должен кое с кем повидаться.
– Эй, но ты не можешь просто так удрать от меня…
– Послушай, это очень важно.
– Я тоже важна! – взвизгнула она. От ее голоса у Ларри заболела голова. Без всякой на то причины он вдруг вспомнил Фреда Флинтстоуна, орущего: «ВИ-И-И-ИЛМА-А-А-А!» – во всю мощь мультяшных легких.
– Слишком много Бронкса, крошка.
– И что это значит? – Она уперла руки в бока, зажав в одном кулаке жирно поблескивающую кулинарную лопатку, похожую на стальной цветок. Груди призывно шевельнулись, но Ларри не отреагировал. Надел штаны, застегнул пуговицы. – Да, я из Бронк са, но я не черная! Что ты имеешь против Бронкса? Ты у нас кто, расист?
– Ничего такого. – Он подошел к ней босиком. – Послушай, человек, с которым мне надо увидеться, – моя мама. Я приехал в город всего лишь два дня назад, а вчера вечером не позвонил ей и не предупредил… или позвонил? – добавил он с надеждой.
– Ты никому не звонил, – угрюмо буркнула она. – Кто поверит, что это твоя мать?..
Он вернулся к кровати, надел туфли.
– Она самая. Правда. Работает в «Кемикэл-бэнк-билдинг». Уборщицей. Хотя нынче, думаю, она уже старшая по этажу.
– И я не верю, что ты – Ларри Андервуд, который записал эту пластинку.
– Верь во что хочешь. Мне надо бежать.
– Ах ты, гаденыш! – вспыхнула она. – А что мне делать со всей этой едой, которую я приготовила?
– Может, выбросить в окно? – предложил он.
Она злобно взвизгнула и швырнула в него лопаткой. В любой другой день она бы промахнулась. В сущности, один из основополагающих законов физики гласит,
С лопаткой в руке Ларри сделал два шага по направлению к Марии.
– Тебя надо бы отшлепать этой хренью! – заорал он.
– Ну конечно! – Она подалась назад и заплакала. – Почему бы и нет? Большая звезда! Трахнул и убежал! Я думала, ты хороший парень. Никакой ты не хороший! – Несколько слезинок сбежали по ее щекам, упали на грудь. Словно зачарованный, он наблюдал, как одна скатилась по правой груди и повисла на соске, превратившись в некое подобие увеличительного стекла. Ларри разглядел поры и один черный волос на внутренней границе ареолы. «Господи Иисусе, я схожу с ума», – подумал он.
– Я должен идти. – Белый пиджак Ларри лежал в изножье кровати. Он подхватил его и набросил на плечо.
– Никакой ты не хороший! – крикнула она ему вслед, когда он направился в гостиную. – Я пошла с тобой, поскольку подумала – ты хороший парень!
Войдя в гостиную, он едва не застонал. На диване, где, как он смутно помнил, ему отсасывали, лежали штук двадцать пластинок с песней «Поймешь ли ты своего парня, детка?». Еще три – на вертушке покрытого пылью портативного стереопроигрывателя. На дальней стене висел огромный постер с Райаном О'Нилом и Эли Макгроу [29] . «Раз тебе отсосали, нечего говорить, что ты о чем-то там сожалеешь, ха-ха! Господи, я схожу с ума».
29
Американские актеры Райан О'Нил и Эли Макгроу получили мировую известность, снявшись в фильме «История любви» (1970).
Она стояла в дверях спальни, все еще плача, такая жалкая в одной лишь нижней юбке. Он видел порез на ее голени – зацепила кожу, когда сбривала волосы.
– Послушай, позвони мне, – попросила она. – Не думай, что я чокнутая.
Ему бы ответить: «Ну конечно», – и все бы на этом кончилось. Но он услышал, как с губ срывается безумный смех, а потом – слова:
– Твоя рыба горит.
Она закричала на него и рванулась через гостиную, да только споткнулась о лежавшую на полу декоративную подушку и упала. Одной рукой сшибла полупустую бутылку молока и качнула стоявшую рядом пустую бутылку виски. «Боже мой, – подумал Ларри, – неужели мы это смешивали?»
Он быстро вышел из квартиры и сбежал по лестнице. На последних шести ступеньках услышал, как она кричит с верхней лестничной площадки:
– Никакой ты не хороший! Никакой ты не…
Он захлопнул за собой парадную дверь, и его окутало туманное, влажное тепло, пропитанное запахами распускающихся деревьев и выхлопных газов. Просто духи в сравнении с вонью жарящегося жира и затхлого сигаретного дыма. Он все еще держал в руке сигарету, уже догоревшую до фильтра, и только теперь бросил ее в ливневую канаву и полной грудью вдохнул свежий воздух. Ну до чего же приятно вырваться из этого безумия. Давайте вернемся к тем удивительным дням здравомыслия, когда мы…