Протокол «Сигма»
Шрифт:
– Еще несколько дней назад я главным образом занималась расследованием убийств, а не анализом глубинных основ современного мира. Вы можете в это поверить?
Бен ответил не сразу: что на это можно было ответить?
– Убийства… – задумчиво произнес он. Он испытывал неопределенное беспокойство. – Вы сказали, что это началось с Мэйлхота, который жил в Новой Шотландии, человека, работавшего на Чарльза Хайсмита, одного из основателей «Сигмы». А затем был Марсель Проспери, один из основателей. Как и Россиньоль.
– Три точки определяют плоскость, – сказала Анна. – Школьная геометрия.
Какие-то колесики в мыслях Бена сомкнулись между
– Россиньоль был жив, когда вы вылетели, чтобы встретиться с ним, но умер к тому времени, когда вы до него добрались, верно?
– Верно, но…
– Как зовут человека, который дал вам это задание?
– Алан Бартлет, – после непродолжительного колебания ответила Анна.
– И когда вы вычислили место жительства Россиньоля в Цюрихе, вы доложили ему, правильно?
– Первым делом.
Во рту у Бена сразу пересохло.
– Да. Конечно, вы так и поступили. Именно поэтому в первую очередь он и поручил вам это дело.
– Что вы такое говорите? – Анна повернула затекшую шею и уставилась на Бена.
– Разве вы не видите? Анна, вы же были орудием в его руках. Он использовал вас.
– Использовал? Каким же образом?
Последовательность событий окончательно оформилась в мозгу Бена.
– Думайте, черт возьми! Именно так натаскивают бладхаундов [88] . Алан Бартлет сначала дал вам уловить запах. Он знает, как вы работаете. Он знал, что следующим, чего вы потребуете…
88
Бладхаунд – порода собак, отличающихся особенно острым чутьем. Славятся как непревзойденные ищейки.
– Он знал, что я потребую у него показать мне список, – глухим голосом произнесла Анна. – Неужели такое возможно? И его упрямое нежелание – тоже часть спектакля, разыгранного в мою честь, поскольку он знал, что таким образом только укрепит мою решимость? То же самое и с поганым автомобилем в Галифаксе: вполне возможно, он знал, что от такого испуга я лишь сильнее разозлюсь.
– И таким образом вы получили список имен. Имена людей, связанных с «Сигмой». Но не все и не случайные имена, а только тех, кто ушел в подполье. Люди, которых «Сигма» не могла найти – так найти, чтобы не встревожить их. Совершенно ясно, что никто из работающих на «Сигму» не мог разыскать этих людей. Иначе они были бы уже мертвы.
– Потому что… – медленно заговорила Анна, – потому что все жертвы были из числа angeli rebelli. Отступники, диссиденты. Люди, которым больше нельзя было доверять.
– А Шардан успел сказать нам, что «Сигма» находится на пороге какой-то важной переходной фазы и пребывает в состоянии наибольшей уязвимости. Поэтому им было необходимо устранить всех этих людей. Но вы смогли найти кого-то, вроде Россиньоля, именно потому, что вы на самом деле именно такая, какой себя описали мне. Вы совершенно искренне стремились спасти его жизнь. И ваши добрые намерения можно установить путем беспристрастной проверки. И все же вы, сами того не зная, были запрограммированы!
– Вот
– А затем Бартлет давал указания, и их убивали. Потому что Бартлет работает на «Сигму». – Бен буквально ненавидел себя за то, что его слова не могли не причинить Анне сильную боль, но теперь абсолютно все события последнего времени становились на свои места в единой картине.
– И в результате – я тоже. Да провались оно к чертям со всеми потрохами! Я – тоже!
– Невольно! – подчеркнул Бен. – Как слепое орудие. А когда он увидел, что вы не желаете слепо подчиняться его приказам, он попытался отвлечь вас от дела. Они уже нашли Россиньоля, и вы больше не были им нужны.
– Христос! – воскликнула Анна.
– Конечно, это всего лишь теория, – продолжал Бен, хотя был совершенно уверен в том, что сказал чистую правду.
– Да, теория. Но в ней слишком уж много этого чертова смысла.
Бен не отвечал. Извечный постулат, согласно которому реальность должна быть осмысленной, казался ему теперь диковинной роскошью. Слова Шардана заполнили его сознание, и значение этих слов было столь же отвратительным, как и лицо человека, который произносил их. «Колеса, приводящие в движение другие колеса, – таким был наш образ действий… Стали органами „Сигмы“, которая оставалась невидимой… Все детали были продуманы нами… намного раньше… Даже мысли о том, что Запад оказался под управлением скрытого консорциума. А сообщению об этом никто не поверил бы. Потому что, окажись все истиной, это значило бы, что более половины планеты являлось эффективно работавшим филиалом единой мегакорпорации „Сигма“.»
Они замолчали еще на десять минут, а потом Бен категорически заявил:
– Мы должны выработать маршрут.
Анна еще раз просмотрела статью в «Геральд трибюн» и прочла вслух:
– Существуют подозрения, что он может путешествовать под именем Роберта Саймона и Джона Фридмана.
Значит, эти документы ни на что не годились.
Но почему так получилось? Бен вспомнил рассказ Лизл о том, какие меры принимались для сохранения открытого банковского счета, о том, как Питер пользовался помощью ее троюродного брата – кузена, как она называла его.
– Дешнер! – громко воскликнул он. – Судя по всему, они добрались до него. – И добавил, немного помолчав: – Я удивляюсь, почему они не назвали моего настоящего имени. Здесь указаны псевдонимы, но нигде не напечатано – Бенджамин Хартман.
– Нет, это как раз блестящий ход. Посудите сами, они знают, что вы путешествуете не под своим настоящим именем. А объявление вашего настоящего имени только замутило бы воду. Вы могли бы обратиться к вашей учительнице английского языка из Дирфилда, которая под присягой заявила бы, что Бенни, которого она отлично знала, никогда не сделал бы такой вещи. Плюс к тому, у швейцарцев имеются результаты криминологической экспертизы после стрельбы, которые полностью обеляют вас – но все это зарегистрировано за Бенджамином Хартманом. А тем, кто ведет облаву, нужно, чтобы картина была как можно более простой.