Протокол «Сигма»
Шрифт:
– Перед тем как прийти к вам, я посетила местное отделение ДХЛ, куда на мое имя поступил один документ. В нем содержится описание результатов поиска, который был проведен по моей просьбе. Я представила в лабораторию набор отпечатков ваших пальцев и попросила идентифицировать их. Для этого потребовалось немало времени. Чтобы найти то, что было необходимо, нашей дактилоскопической секции пришлось очень глубоко копать. Но они все же докопались. – Она вздохнула. – Доктор Ленц, я знаю, кто вы такой. Я не понимаю этого. Совершенно искренне говорю вам, что я не в силах это постичь. Но я действительно знаю, кто вы такой на самом деле.
Ей было страшно – никогда в жизни она еще не
Ленц резко остановился, не дойдя несколько футов до выхода, и закрыл дверь. Когда он снова повернулся к ней, его лицо было темным от гнева.
Глава 40
Бен присоединился к кучке журналистов и операторов, собравшихся возле главного входа в «Винер Штадтхалле Сивик Центр» – огромное здание, облицованное бежевым камнем, где должен был проходить Международный форум по вопросам здоровья детей. Поймав взгляд замерзшего, жалкого с виду пузатого человека средних лет, одетого в потертое коричневое полупальто, Бен протянул ему руку.
– Рон Адамс, – представился он. – Журнал «Филантропия в Америке». Давно торчите здесь?
– Черт-те сколько, – проворчал потертый. Он говорил с отчетливым акцентом кокни [122] . – Джим Боуэн «Файнэншнл таймс». Европейский корреспондент и отъявленный негодяй. – Он скорчил рожу и метнул в Бена комический, делано мрачный взгляд. – Мой редактор заманил меня сюда, посулив шницели, штрудели и сахарные торты, и я сказал себе: ладно, во всем можно найти хоть что-то хорошее. Торжественно клянусь: Хиггинс никогда не захочет узнать, что из этого вышло. Два дня слоняюсь вокруг под этим очаровательным бодряще холодным дождем. Промок до костей, на ногах у меня уже не пальцы, а фруктовое мороженое, а все, что удалось раздобыть, – те же самые поганые официальные сообщения для печати, которые они рассылают по факсу во все информационные агентства.
122
Кокни – название диалекта, на котором говорят представители низших социальных слоев населения Лондона.
– Но вы же должны были увидеть здесь кучу всяких важных шишек. Я смотрел список приглашенных.
– Понимаете, в чем штука – они могут быть где угодно, но только не здесь. Может быть, им так же наплевать на эту программу, как и всем остальным. Скорее всего, все они решили быстренько отметиться здесь и отправиться кататься на лыжах. Все, кого мне удалось увидеть хотя бы краем глаза, проходят по списку «Б». Наш фотограф запил, и у него есть для этого все основания. Мне, кстати, кажется, что он поступает совершенно правильно. Я тоже почти созрел для того, чтобы отправиться за угол и опрокинуть пинту-другую. Меня удерживает только то, что в этой стране подают слишком уж холодное пиво. Когда-нибудь обращали на это внимание? Да, к тому же пиво у них больше похоже на мочу.
«Что же получается? Самых важных гостей здесь нет? Неужели это значило, что тайное собрание „Сигмы“ проходит где-то в другом месте?» Бен почувствовал резкую боль в желудке. Неужели он ошибся? Но ведь и Штрассер мог ошибаться. А может быть, они с Анной допустили ошибку при анализе известных им фактов.
– И что, никто даже не догадывается, в какую дыру могли залезть все эти клопы? – осведомился Бен, старательно придерживаясь игривого тона.
Кокни громко фыркнул.
– Проклятый
Бен судорожно пытался сообразить, что происходит. Совершенно ясно, что Юрген Ленц вызывал журналистов именно сюда. Также ясно, что настоящие события совершаются вовсе не на конференции. Ответ, без сомнения, следовало искать в действиях «Фонда Ленца». И здесь окольный путь, скорее всего, дал бы самые быстрые результаты. Вернувшись в гостиницу, он взял свой сотовый телефон и принялся набирать номера, то и дело поглядывая одним глазом на часы. Он хотел получить как можно больше информации, прежде чем они с Анной вечером начнут делиться впечатлениями.
– Австрийский онкологический фонд.
– Будьте добры, соедините меня с администратором, отвечающим за сбор средств, – сказал Бен. В трубке послышался щелчок, потом он несколько секунд слушал музыку – естественно, «Сказки Венского леса», – после чего ему ответил другой женский голос:
– Шиммель.
– Фрау Шиммель, меня зовут Рон Адамс, я американский журналист, и в Вене я работаю над очерком об Юргене Ленце для журнала «Филантропия в Америке».
Голос администратора из настороженного сразу же сделался приветливым.
– Да, конечно! Чем же я могу вам помочь?
– Видите ли, меня очень интересуют – особенно в свете проходящего Международного форума по вопросам здоровья детей – документы, говорящие о его пожертвованиях, поддержке, которую он оказывает вашему фонду, о том, какие трудности ему приходится преодолевать, и тому подобное.
Расплывчато сформулированный вопрос повлек за собой еще более расплывчатый ответ. Дама принялась подробно рассказывать о всяких совершенно не интересующих его вещах, и после разговора с нею Бен расстроился. Затем он позвонил в «Фонд Ленца» и попросил кого-то из мелких сотрудников прочесть список всех благотворительных проектов, финансируемых фондом. Тот не задавал никаких вопросов: как освобожденная от уплаты налогов организация, «Фонд Ленца» был обязан по первому требованию сообщать кому угодно о том, куда он вкладывает средства.
Но Бен понятия не имел, что же он ищет. Он тыкался наугад. Возможно, это был единственный способ проникнуть за фасад Юргена Ленца, известного филантропа. И все же, анализируя цели, на которые Ленц жертвовал деньги, он не мог уловить никакой логики, никакого организационного принципа, вообще ничего общего. Раковые заболевания – Косово – прогерия – германо-еврейский диалог… Это главные темы. Но если какая-нибудь связь между ними все же существовала, то он обязан ее заметить, причем желательно было ограничиться разговорами с тремя разными благотворительными организациями.
«Еще одна попытка, – сказал себе Бен, – а потом двинемся дальше». Он встал из-за стола, вынул из маленького бара-холодильника банку пепси, снова сел за стол и набрал номер еще одной организации, входившей в наскоро составленный им список.
– Алло, это Институт прогерии.
– Будьте добры, соедините меня с администратором, отвечающим за сбор средств.
Прошло несколько секунд.
– Мейтер.
– Да, фрау Мейтер. Меня зовут Рон Адамс…
Без особой надежды на успех он принялся излагать составленный им текст интервью. Женщина, как и все администраторы, с которыми ему пришлось говорить, оказалась большой поклонницей Юргена Ленца и сразу же принялась петь ему восторженные дифирамбы.