Протокол вскрытия
Шрифт:
— Дурацкая, — я потерла переносицу. — Признаю, это было оригинально. Только глупо.
— Почему? — удивился Эринг. — Если нас действительно хотели напугать…
— В том-то и дело, что нас! — перебила я. — Слушай, я Проводник мертвых, а не боязливая домохозяйка!
Скулы Эринга покраснели, и он отвернулся. Вспоминать собственный испуг и панику ему было неприятно.
— Возможно, это бы подействовало на полицейских, — сжалилась я. — В конце концов, вас такому не учат. Но пугать ряжеными мертвецами меня?! Хотя местные могли счесть,
Несколько мгновений он молчал. Затем вдруг обернулся и схватил меня в охапку.
— Регина, ты — чудо! — сказал он с чувством и чмокнул меня в нос. — Я схожу в поселок за лопатами, а ты пока постереги.
— Зачем? — удивилась я. — Лучше приведи пару мужиков покрепче.
Эринг помрачнел.
— Ты же знаешь этих селян! Они же мертвецов боятся до ужаса. Лучше мы сами, по-тихому.
— Эринг! — я постучала его по лбу. — После ночного концерта еще собираешься считаться с чувствами местных? Ну ты даешь!
— Точно! — просиял он. — Это же нападение на работников ИСА. Будут выделываться — вызову сюда Амунди и еще парочку крепких констеблей. Ладно, я побежал!
Улыбнувшись, я помахала ему рукой на прощание. Ночная выходка требовала отмщения. Как говорится, назвался драугром — не говори, что боишься мертвецов.
Эринг вернулся через час. По тропинке нехотя, поминутно оглядываясь, топали двое дюжих сельчан, за ними с надменно-испуганным видом вышагивал староста. Замыкали шествие Эринг с понурившимся мужиком, чья опухшая физиономия заставила меня поднять брови.
Приятель поймал мой взгляд и заговорщицки подмигнул.
— Быстро! — рявкнул он. — Говори, какие могилы нам нужны?
По правде говоря, вопросы излишни. Найти свежие захоронения несложно.
— Так… — один из сельчан подал голос, спохватился и опасливо покосился на хмурого старосту. Продолжил он только после неохотного кивка. — Ну, туточки!
Ткнул пальцем чуть в сторону.
— Приступайте! — велел инспектор.
— Но… господин полицейский, не положено же! — возмутился господин Облауд. — Зачем тревожить их покой? Я не хочу, чтоб вы братьев моих трогали. Пусть себе лежат с Хель!
— Хотите снова поговорить о нападении на полицейского? — поинтересовался Эринг многозначительно, и от обещания в его голосе старосту передернуло.
— Не беспокойтесь, — подала голос я.
Все дружно ко мне обернулись. Местные смотрели с таким удивлением, словно не ожидали, что я умею говорить.
— Я позабочусь о душах ваших братьев, — пообещала я многозначительно.
Староста отвел взгляд, а один из селян тайком осенил себя священным знаком. Надо отдать Эрингу должное, запугал он их крепко. Больше никто спорить не посмел. Шепча молитвы, мужики разобрали лопаты.
Я удобно устроилась на покрывале и наблюдала за ними с благодушием сытой кобры. Под моим взглядом селяне вздрагивали, втягивали головы в плечи, зато работали споро.
Яма все увеличивалась (а глубоко закопали!). Наконец что-то глухо стукнуло. Спустя десять минут на мху возле могилы стоял перепачканный землей гроб. А селяне сгрудились в сторонке, глядя испуганно и обреченно.
— Регина! — позвал Эринг негромко.
— Иду, — я прихватила саквояж, натянула заранее приготовленные перчатки. И обнаружила, что заколоченную крышку никто не подумал поднять. — Мне что, самой гроб вскрывать?
Эринг глянул на «опухшего», тот отчаянно замотал головой. Отступил на несколько шагов, не отрывая взгляда от могилы. Он силился что-то сказать, но изо рта вырывалось только сипение.
Я вздохнула, порылась в сумке и вручила Эрингу пузырек.
— Нашатырь, — ответила на вопросительный взгляд.
Он кивнул и, с легкостью поймав обезумевшего селянина, сунул ему под нос откупоренную склянку. Тот захрипел и мешком осел на землю.
Эрингу пришлось осквернить руки низменным трудом, поскольку его добровольно-принудительные помощники вскрывать гроб не соглашались ни в какую. Крышка поддалась под натиском лома и мой объект предстал во всем великолепии.
— М-да, — пробормотала я, придирчиво изучая труп. — Могу тебя заверить, Эринг. Судя по степени посмертных изменений, этот мертвец не оживал.
Голос мой звучал несколько гнусаво из-за прижатого к носу платка. Амулеты с заклятиями против запаха остались в морге, так что пришлось обонять вонь разложения без магических поблажек. Я осторожно повернула голову трупа, хмыкнула и уточнила:
— Господин мэр, так от чего, говорите, умер ваш брат?
— От горячки, — нехотя буркнул он, старательно отворачиваясь и дыша ртом.
— Как интересно, — протянула я и подняла взгляд на Эринга. — Впервые слышу, чтобы среди симптомов гриппа был перелом височной кости.
— Та-а-ак, — инспектор подобрался и нехорошо посмотрел на сжавшегося старосту. — Как это вы не заметили, что у брата проломлена голова, а?
Тот — жалкий, раздавленный — лишь открывал и закрывал рот.
— Поговорим позже! — пообещал Эринг и снова повернулся ко мне. — Что еще?
— Тебе мало? — раздраженно отмахнулась я. — Это первичный осмотр, надо делать вскрытие. Пока лишь предположу, что смерть наступила около месяца-двух назад, причиной ее стал удар тяжелым тупым предметом в височную область головы.
— Ладно, — согласился он, привычно взъерошив волосы на затылке. — Посмотрим на второго?
Дождавшись моего кивка, Эринг с ломом наперевес двинулся к следующему гробу. Лицо у него было точь-в-точь как у мальчишки, предвкушающего подарок на День рождения. Он лихо сковырнул крышку, заглянул… и с проклятием отшатнулся.
Я заглянула в гроб. Чего ругаться? Труп не буйный, встать не порывается.
Видимо, Эрингу не понравился не эстетичный вид (разложение мягких тканей зашло уже достаточно далеко) и трупная вонь.