Проверка на разумность
Шрифт:
— Примерно так.
— Что ж, если еще добавить съемные емкости снаружи, которые позже можно сбросить, то тогда это станет реальностью. Но кто согласится на такое? Ни один летун не отправится на таком корабле, а если и полетит, то он сойдет с ума, а его крылья атрофируются.
— Ты неплохо ориентируешься в устройстве звездолетов, — с удовлетворением прощелкал отец. — Я рад, что дядя Рил так много сумел тебе объяснить. Мы обратились к лучшим мастерам коров, они сделали расчеты и пришли к выводу, что после всех изменений новый звездолет достигнет цели и сможет вернуться обратно. Конечно,
— И где же взять такого летуна? — сердце Аланы пропустило удар в странном предчувствии. Она начала догадываться. — Можно, наверное, направить птенца в надежде на то, что во время полета тот созреет, повзрослеет и сможет выполнить это сложное задание, тогда он не потеряет навыков полета, но шансы на это невелики.
— Мы думали об этом и отказались от такого варианта. Управление кораблем рассчитано на взрослого летуна, поэтому отправить едва оперившегося птенца мы не можем. Также в новом звездолете нет летного зала, а это значит, что птенец погибнет от тоски на обратном пути, не имея возможности летать — в этом ты тоже права.
— Не хочешь ли ты сказать, что решили послать меня? — птаха вздрогнула, сердце застучало так быстро, словно она готовилась взлететь к ярко-зеленому небу. — Но пилотировать звездолет имеет право только летун — таков закон, потому что только тот, кто поднимается в небо на собственных крыльях, может познать космос.
— Это так, но до совершеннолетия ты не можешь быть признана официально ползуном, а раз так, то являешься летуном по определению, — отец сделал длинную паузу и отвернулся, возможно, для того, чтобы скрыть свои повлажневшие глаза. Он очень сильно переживал за свою дочь, хоть и старался этого никому не показывать. — Пусть формально, но все еще существует надежда на то, что ты когда-нибудь сможешь взлететь, а значит, можешь управлять звездолетом.
— Такое решение никто из совета не поддержит, меня все считают ползуном, пусть официально это не признано.
— Ты права. Но в данном случае у тебя есть преимущество перед другими летунами, а это может заставить членов совета отнестись благосклонно к этой идее.
— Я благодарна тебе, отец, за то, что ты думаешь обо мне, и пытаешься как-то утешить, но понимаю, что вряд ли когда-нибудь полечу, — птаха вздохнула. — Все равно огромное спасибо.
— Так ты отказываешься?!
— От чего? Ты же мне еще ничего не сказал!
— Тогда говорю, — отец усмехнулся. — Готова ли ты отправиться к туннелю, чтобы выяснить, что происходит в его окрестностях?
— Ты считаешь это возможным?!!
Ее сердце опять пропустило удар, потом застучало быстро и сильно.
— Мне нужен твой ответ. Да, это возможно. И я уверен, что у тебя получится. Так как?
— Да, папа, — Алана прикрыла крылом глаза, чтобы скрыть подступившие слезы, вторая прозрачная мембрана несколько раз открылась и закрылась, чтобы убрать помеху с глаз. — Я не могу отказаться от моего единственного шанса доказать роду, что я чего-то стою.
— Я был уверен в твоем ответе, моя птичка, — отец простер свое огромное крыло, и Алана спряталась под него, как частенько любила делать это в детстве.
— Я благодарна, — пропищала Алана, согревшись под крылом. — Надеюсь, не подведу.
— Я спасаю не только тебя, но и весь наш род от стыда. Никогда еще у нас не рождался ползун, а это плохое предзнаменование уже отражается на всех нас — мы потеряли три места в совете.
— Я не виновата в этом, отец.
— Знаю, — он горько усмехнулся. — Поэтому и ищу способ все изменить. Я уверен, ты доберешься до пространственного туннеля, и все изменится. Но помни, это задание накладывает на тебя дополнительные обязательства.
— Какие, отец?
— Ты должна вернуться. Право на смерть для тебя отныне не существует. Если погибнет летун, мир скажет, что он отправился в небо, а что скажут, если погибнешь ты?
— Что я ушла в землю, — грустно усмехнулась птаха. — Куда еще может уйти ползун?
— Но тогда тебя начнут сравнивать со стригами, ибо только они живут на земле и уходят в нее. В этом случае твое невозвращение не простят ни мне, ни нашему роду, поэтому ты обязана выжить, что бы ни произошло. Поняла?
— Да, отец.
— Иначе мы все будем опозорены.
— Я сделаю все, что от меня зависит.
— Я верю тебе. Кое-кто из совета догадывается, что изменения в устройстве одиночного звездолета сделаны по моему негласному указанию. Доказать это трудно, но если ты не вернешься, мне это вспомнят. Только победителей не судят, а тот, кто проигрывает, всегда отвечает за чужие промахи.
— Я поняла, папа. Когда отправляться?
— Сейчас, дочь.
— Когда?!
— Не всем летунам понравилось решение совета, точнее, не понравилось никому, и мы ожидаем, что завтра оно может быть отменено по указанию кого-то из старших родов, а это значит, что улетать нужно сегодня сразу после захода солнца. Твой дядя Рил в данный момент находится на космодроме, и как только ты там появишься, он возьмет челнок, выведет в космос, состыкует его со звездолетом, а дальше все будет зависеть только от тебя.
— Но я не знаю устройства корабля, так как никогда не летала даже на простом челноке.
— Тебе придется положиться на автоматику, она доведет до красного карлика твой звездолет, за это время ты изучишь его устройство: нужные пояснения и инструкции вбиты в бортовой разум.
— Мне страшно!!!
— Боюсь, у тебя нет выбора. Впрочем… — отец убрал крыло, и Алана увидела, как он расстроен. — Ты можешь не лететь, но тогда останешься навсегда ползуном.
— Я согласна, отец. Но как мне добраться до космодрома? Я шла сюда больше трех кликов, а стриги после того, как стемнеет, становятся очень злыми и никому не прощают нарушения границ их территории. Мои ранки от их укусов еще не зажили.