Проверка
Шрифт:
Дом Денкена стоял последним в ряду домиков перед обширным парком, разбитым на вершинах холмов. Он оказался несколько больше соседних бунгало и выглядел новшеством в этом мире, где все получают одинаковую плату, независимо от рода работы: его владелец когда-то возвел сбоку большую каменную пристройку с высокими узкими окнами, что не соответствовало общему стилю сельских построек.
По узенькой тропинке Паула прошла к передней двери и позвонила в потускневший бронзовый колокольчик. Прилегающий к дому садик тоже отличался от прямоугольных газонов, украшенных клумбами с яркими
Паула уже собиралась позвонить еще раз, когда изнутри донесся мужской голос:
Иду, иду.
Дверь открылась, и перед ней возник мужчина лет тридцати с небольшим, одетый в сильно помятую серо-голубую футболку и лимонно-желтые шорты. Его неопрятные каштановые волосы с седыми прядями свободно спускались на плечи.
О, неужели не могла прийти твоя мама?
У меня нет мамы.
Она сразу же узнала лицо его предка: щеки были более пухлыми, а волосы немного более темными, но нос точно такой же, как и выразительные зеленые глаза. И точно такая же отрешенность от повседневной жизни.
Мужчина потер ладонями лицо, словно только что проснулся, и вгляделся в ее лицо.
А, да ты из другого мира. Что ты здесь делаешь?
Я ищу Денкена.
Я Леонард Денкен. Слушаю.
Меня зовут Паула Мио, и официально я не из другого мира.
Леонард Денкен нахмурился, потом изумленно моргнул, выпрямился и широко раскрыл глаза.
Ух ты, конечно же, последний украденный младенец. Мой дедушка… Нет! Это мой прадедушка тебя консультировал, а отец мне об этом рассказывал.
Мне снова нужен совет.
Он шумно выдохнул и широко улыбнулся.
Входи, пожалуйста, входи. Прошу простить за путаницу. Мои мысли становятся не слишком четкими, и это видно по беспорядку в доме. Матильда грозится все прибрать, а я никак не соберусь составить каталог. Когда-нибудь составлю. Да, когда-нибудь.
В длинном холле вдоль обеих стен лежали книги в твердых и кожаных переплетах. Некоторые стопки доставали Пауле до плеча и выглядели устрашающе неустойчивыми.
Надо бы еще несколько книжных полок, — извиняющимся тоном произнес Леонард, заметив, как она растерянно озирается по сторонам. — На нашей улице есть несколько плотников, но я никак не соберусь их попросить. Да и досок еще пока нет.
Он проводил ее в большую пристройку, в которой была всего одна комната.
Мой отец хотел, чтобы это помещение стало нашей библиотекой, — сказал он, — но я немного запустил его.
Все стены от пола до самого потолка были заняты книжными шкафами, но в них уже не осталось ни одного свободного дюйма, и стопки книг громоздились на полу. Даже на задней стене, в которой были прорезаны узкие высокие окна, висели книжные полки. Противоположную стену занимали полукруглые двустворчатые стеклянные двери, открывающие прекрасный вид на скалы и море. Сбоку от двери стоял огромный старинный письменный стол, заваленный журналами, бумагами, книгами и ящичками картотеки.
Садись, пожалуйста. — Леонард указал на шаткий стул перед столом. — Матильда! Матильда, у нас гость. Выпьешь чаю? Или кофе? Боюсь только, что у меня не найдется распространенных в Содружестве сортов. Зато есть неплохой херес. — Он оглянулся по сторонам, словно попал в незнакомое место, но затем его взгляд остановился на древних дедовских часах. — Или еще слишком рано?
Чая будет достаточно, спасибо.
У двери появилась девушка.
Это Матильда, — представил ее Леонард.
Обожание в его голосе граничило с преклонением, а на лице мгновенно появилось мечтательное выражение.
Паула, привыкшая к моложавым и ухоженным женщинам Содружества, поразилась красоте девушки. Матильде едва исполнилось двадцать, но ее утонченное и хрупкое лицо каким-то образом говорило о сильном характере, а большие небесно-голубые глаза удивляли проницательным взглядом. Прекрасные светлые волосы, заплетенные в одну косу, опускались ниже спины. При довольно высоком росте у нее были длинные стройные ноги, которым мог позавидовать любой танцор. Пауле не составило труда все это заметить — на Матильде были надеты только плавки от купальника и короткая футболка, открывавшая большую часть загорелой кожи.
Паула снова выглянула в окно и заметила в садике два больших полотенца, на которых они, вероятно, загорали до ее прихода.
Познакомься с Паулой Мио, нашей уважаемой гостьей из Содружества, — сказал Леонард. Привет, — откликнулась Матильда. — Что вам принести?
Чашку чая, если можно, — ответила Паула.
Конечно.
Паула вдруг осознала, что и сама отвечает улыбкой на бесхитростную улыбку Матильды.
Красавица, правда? — спросил Леонард, когда дверь за девушкой закрылась. Он сиял, словно подросток, пригласивший на свидание королеву бала. — Я хочу попросить ее выйти за меня замуж, но не решаюсь. Мне бы этого очень хотелось, но… я немного старше нее. Хотя сама она об этом никогда не говорила.
Не надо затягивать, — сказала Паула. — Если ты не сделаешь предложение, найдутся десятки других парней. Она находится там, где ей нравится, это о чем- нибудь да говорит.
Да-да, ты права. — Он осекся и вздохнул. — Извини. Я не собирался просить у тебя совета.
Все в порядке. У меня больше опыта в таких вещах, а к различиям в возрасте я за последнее столетие уже привыкла. Любовь сильнее.
Да, конечно. Наверное, я слишком изумлен твоим приходом, поэтому не могу сдержаться. Где-то здесь лежат твои письма к моему прадедушке. — Он махнул рукой в сторону книжных полок. — Я прочел их, когда перенимал дела отца. Ты писала, что стала кем-то вроде детектива при правительстве Содружества.
Паула уже забыла об этих письмах. Поначалу это было необходимое общение с единственным человеком в галактике, который, казалось, ее понимал. Потом, когда она понемногу обрела уверенность, она писала просто из вежливости. Но работа занимала так много времени… Пустая отговорка. Она должна была догадаться, что Алексис сохранит письма. То дело было очень коротким, но и очень необычным.
Да, я аттестовалась на должность следователя и добилась успеха. Без ложной скромности.
Он с такой гордостью улыбнулся, что нахлынули новые воспоминания.