Провинциалка, или Я – женщина-скандал
Шрифт:
– Вот так-то лучше… От молодой женщины по имени Алиса осталось только одно воспоминание.
Открыв входную дверь, я быстро спустилась по лестнице и у выхода из подъезда медленно перекрестилась. Синий «БМВ» по-прежнему стоял у моего дома, только в машине уже сидел другой молодой человек, которого я не видела ранее. Надо же, посменно работают, подумала я про себя и, стараясь побороть дрожь в коленях, вышла из подъезда. Заметив, что кто-то выходит из поднадзорного подъезда, парень, сидевший в машине, поднял темные очки на лоб и проводил меня пристальным взглядом. До того
Дойдя до телефона-автомата, я набрала номер милиции и, полностью изменив голос до старушечьего, точно так же, как я это превосходно делала в своей театральной студии, заговорила:
– Милиция? Вам звонит бабушка, проживающая по адресу… Дело в том, что у нашего дома уже второй день стоит очень подозрительная машина со странными типами, которые сильно похожи на заправских головорезов. Вы бы проверили эти личности и узнали, что им нужно у нашего дома. Они целыми днями смотрят на наши окна. Все жильцы дома очень испугались, никто уже не сомневается, что эти головорезы что-то задумали. Машина дежурит тут и днем, и ночью, а головорезы постоянно меняются. Нам всем страшно. Мы просим вас принять соответствующие меры и оградить нас от этих странных и непонятных личностей, которые сами себе на уме.
Быстро повесив трубку, я тут же поймала такси и сразу поехала к Светке. Как только Светка открыла мне дверь, она хотела тут же ее закрыть, подумав, что кто-то просто ошибся адресом, но я сразу заговорила:
– Светка, да все нормально! Это я! Голос-то мой ты хоть узнала?
– Голос узнала, – растерянно произнесла подруга и пропустила меня в квартиру. – Алиска, ты, что ли?
– Я, а кто же еще!
Скинув быстренько парик и очки, я бросилась на шею к своей подруге и закричала:
– Светка, милая, родная! Если бы ты только знала, как же я рада тебя видеть! Как же рада!
– Алиска!
Светлана тоже обняла меня и заревела.
– Алиска, что же произошло? Почему эти гады тебя засадили? Как они могли?! Как они смели?!
– Светка, ты только не плачь. Пожалуйста, давай успокаивайся. Я тебя умоляю!
Посмотрев на плачущую Светку, я не выдержала и разревелась сама. Как только мы успокоились и пришли в себя, Света посмотрела на старое мамино пальто, на очки и парик и недоуменно пожала плечами.
– Алиса, а что это за карнавал?
– А долго рассказывать…
– И все же придется. Ты должна мне рассказать, что же тогда с тобой произошло. Я, как узнала, так потеряла дар речи. Мне стало страшно оттого, что в нашей стране могут посадить кого угодно и даже совершенно невиновного человека. Мы все можем быть заложниками каких-нибудь
– Да, – неуверенно махнула я головой.
– А где дикий восторг? Где громкие вопли? Где настоящая радость?
– Не знаю. Мне кажется, что радоваться пока особо нечему, – беспомощно ответила я и с совершенно потерянным видом села на ближайший стул.
– Почему? Ведь самое страшное уже позади.
– Я в этом не уверена. Мне кажется, что самое страшное еще впереди.
Опустив ресницы, я стала сверлить глазами пол и больше не могла произнести ни единого звука.
– Алиса, что случилось-то? – начала тормошить меня подруга.
Чуть позже я подробно рассказала Свете о том, что случилось. Она внимательно меня слушала, не перебивала и, заставив меня раздеться, принялась аккуратно смазывать мое страшно расчесанное тело каким-то чудотворным эликсиром. Как только я начала рассказывать про то, как за тюремными воротами меня встретил Петр Петрович, Света прекратила обрабатывать мое тело и остановила свой взгляд на моей шее, где еще оставались следы от удушения после той истории с моей сокамерницей. Закончила я свой рассказ упоминанием о своем переодевании перед посещением Светланы. Подруга нервно курила, роняя пепел прямо на пол.
– Света, ты что молчишь?
– Я даже не знаю, что и сказать… – задумчиво произнесла моя подруга. – Ты уж, конечно, Алиса, меня извини. Ты моя лучшая подруга, и именно поэтому мне от тебя ничего скрывать не хочется. Больше всего во всей сложившейся ситуации меня убивает твой Андрей.
– А при чем тут Андрей?
– При том, что он мужик.
– И что?
– Он твой муж, и он должен решать все то, что на тебя навалилось. А я смотрю, ты все сама решила расхлебывать.
– Сегодня вечером я хочу ему все рассказать. Правда, я плохо понимаю, чем он может мне помочь.
– Ты должна была это сделать еще вчера.
– Он меня так встретил…
– Как?
– Он испугался, что ли, моего возвращения.
– Что-то я раньше не замечала, что он такой пугливый.
– Я не могу его осуждать, – заступилась я за своего мужа. – Он же и в самом деле поверил, что у меня есть любовник. Возможно, у него просто был какой-то психологический шок. Он не ожидал моего возвращения.
Но моя подруга была непреклонна.
– А что, он ожидал, что ты через несколько лет нарисуешься?
– Ну, не через несколько лет… Светка, зря ты так на Андрея бочку катишь. Говорят, что, когда человека садят, не только у него ломается психика, но и у его близких тоже.
– Он мужик, – сказала, как отрезала, Светка.
– Да что ты заладила «он мужик», «он мужик»… Понятно, что он не баба, ну дальше-то что?
– А то, что он мужик, и этим все сказано! Кстати, в этой ситуации он себя ведет как настоящая баба.
– А как он должен себя вести?
– Он должен решать твои проблемы и не создавать тебе новые.