Провинциальная девчонка
Шрифт:
Джон снова выругался.
– Спокойнее! – приказал он себе. – Спокойнее.
Сука пытается довести его, лишить равновесия. Вот и все. Но он должен быть уверен.
Джон пробежал через пустой дом, свалив на бегу стул в столовой.
Ворвавшись в библиотеку, он захлопнул дверь, метнулся к компьютеру, нажал на кнопку и уселся в мягкое кресло.
– Давай, давай, давай, – бормотал он, барабаня пальцами по столешнице, в ожидании, пока компьютер загрузится. Как только появилась заставка, он вошел в редактор и напечатал пароль.
Просматривая документы, он, как велела Кэтрин, считал строки, и вот на строке шестнадцатой, прямо посреди
Зазвонил его сотовый, но он не притронулся к телефону. Наверняка кто-то из приятелей пытается узнать, что его задерживает. Или Монк хочет спросить, где и когда можно будет забрать денежки.
Что, во имя Господа, он скажет Монку?!
Джон устало потер виски. Даллас! Пусть Даллас уймет Монка! Что ни говори, а тот не смеет икнуть без разрешения Даллас и, уж конечно, согласится подождать, если она прикажет.
Но что скажет Джон остальным? Никакая ложь не избавит его от этого кошмара, и чем дольше он ждет, тем хуже. Он просто обязан сказать им, и как можно скорее, пока не поздно.
Джону отчаянно хотелось выпить. Он подошел к стойке бара, увидел пустое серебряное ведерко для льда и со злостью сбил его на пол. Будь жива Кэтрин, она позаботилась бы, чтобы ведерко было набито льдом, независимо от времени дня или ночи. Такая глупая незначительная деталь, но какой важной она вдруг показалась! Кэтрин вела дом, не вставая с постели, точно так, как пыталась довести его до точки своим нытьем и требованиями.
Он налил полный стакан виски, отнес к письменному столу и, прислонившись к стене, проглотил спиртное в надежде, что оно успокоит его нервы перед ожидающим испытанием.
Телефон снова зазвонил, но на этот раз Джон ответил. Это оказался Престон.
– Где ты? Мы хотим отпраздновать твою удачу. Тащи сюда свою задницу.
Вдали звучали музыка и смех.
Джон набрал воздуха в грудь. Сердце, казалось, вот-вот взорвется.
– Какая там удача!
– Что?!
– У нас проблема.
– Джон, я почти тебя не слышу. Говоришь, что еще не получил денег?
– А остальные тоже с тобой?
– Да, – уже осторожнее ответил Престон. – Мы даже заказали тебе выпивку, и…
– Послушай меня, – перебил Джон. – У нас серьезная проблема.
– И какая же у нас проблема?
– Это не телефонный разговор.
– Ты где?
– Дома.
– Хочешь, чтобы мы приехали? Вопрос срочный?
– Очень.
– Что же…
– Дело плохо! – заорал Джон. – Быстрее сюда!
Не дожидаясь дальнейших расспросов, Джон повесил трубку, наполнил стакан и вернулся к столу. И долго сидел в сгущавшейся темноте, глядя на светившийся монитор.
Камерон и Престон приехали в одной машине минут через пятнадцать. Даллас появилась следом за ними.
Джон, к этому времени уже полупьяный, провел их в библиотеку, включил свет и показал на развернутое, лежавшее на столе письмо.
– Прочтите и рыдайте, – пробурчал он, почти не соображая, что говорит.
Камерон поднял листок бумаги, пробежал глазами и, швырнув письмо на стол, молча вцепился в горло Джона. Престон едва успел его оттащить.
– Ты спятил?! – заорал Камерон, наливаясь краской. – Позволил своей жене получить доступ в наши файлы? Боже мой…
– Умерь свой пыл, Камерон, – скомандовал Престон, все еще не выпуская его.
– Прочти, а потом попробуй успокоиться сам! –
"Дорогой Джон!
Долгие прощания утомительны, поэтому мое будет коротким и нежным.
Это сердце, верно? Мое сердце? Прости за банальность, но сворила же я, что так и будет. Вернее, подозревала с самого начала. Я умерла от сердечного приступа? И ты, наконец поверил, что я была не таким уж ипохондриком?
К этому времени ты, должно быть, еще не успел оправиться от удара, узнав, что я изменила завещание и оставила тебя ни с чем. Слишком хорошо я знаю тебя Джон: ты наверняка полон решимости опротестовать завещание, не так ли? Вероятно, под предлогом, что я была не в себе или тяжело больна и не соображала, что делаю. Надеюсь, что, прочитав это, ты предпочтешь забиться в какую-нибудь дыру и не высовывать носа. В одном я уверена: в суд ты не пойдешь.
Ты также терзаешься мыслями о том, сколько успел растратить после моей смерти. Я недаром потребовала, чтобы завещание было прочитано не раньше, чем через шесть недель после моей кончины, поскольку знала, что ты пустишься в разгул и начнешь швыряться деньгами. Я хотела оставить тебя ни с чем. Теперь ты вынужден скрываться и от кредиторов.
Почему я обошлась с тобой так жестоко? Возмездие, Джон. Ты в самом деле воображал, что я оставлю тебе хоть доллар, чтобы ты мог ублажать свою шлюху?! О да, я знаю о ней. И о других тоже.
Ты злишься, дорогой? Но это еще не все. Главный сюрприз я приберегла напоследок. Я не оказалась такой уж «глупой коровой».
Да-да, я слышала, как ты по телефону говорил обо мне гадости своей потаскухе. Сначала я была убита и раздавлена настолько, что плакала целую неделю. Потом решила отомстить. И стала шарить в твоем кабинете в поисках улик. Тогда я была поистине одержима желанием узнать, сколько моих денег ушло на твоих проституток. Как только ты уезжал на работу, я поднимала свой «жирный зад» с кровати, спускалась в библиотеку и включала компьютер. Времени на это ушло немало, но я все же сумела разгадать пароль и прочесть твои секретные файлы. О, Джон, мне в голову не приходило, насколько ты порочен, как преступна твоя натура, как растленны и безнравственны ты и твои друзья из «Соуин-клуб». Что скажут власти о ваших нелегальных операциях? Я скопировала каждый файл, и, на случай, если желаешь убедиться, что я не лгу, поспеши домой и открой файл с именем «Приобретения». Там, на строке шестнадцатой, я вставила несколько слов, только чтобы подтвердить правдивость моих утверждений.
Ты встревожен? Перепуган? А вот я буквально исхожу злорадством. Представь, как я счастлива знать, что после моей смерти ты будешь гнить в тюрьме до конца дней своих. В тот день, когда ты это прочтешь, распечатки файлов попадут тому, кто знает, что с ними делать.
Тебе не стоило предавать меня, Джон.
Кэтрин".
Глава 9
Мишель только что заполнила документы на одного из пациентов доктора Ландуски, но продолжала сидеть в своем крошечном кабинетике хирургического отделения больницы Сент-Клера, пытаясь собраться с силами и закончить диктовку истории болезни. Девять уже оформлены, осталось уще две. Большинство пациентов лечились у Ландуски. Она заменяла доктора последние две недели, пока тот путешествовал по Европе, но завтра он вернется, и Мишель получит заслуженный отпуск, первый за много-много лет.