Проводник
Шрифт:
— Ты снова получишь наказание, — сказала я. — А твой отец скоро выйдет из себя.
Он пожал плечами.
— Все нормально. Ты можешь это возместить. Мы можем заказать пиццу на ланч и посмотреть одно из тех плохих дневных телешоу.
Я провалилась в кровать еще глубже, желая только этого. Спрятаться в своей норе и отказываться сталкиваться с внешним миром. Но я не могла так сделать. Не тогда, когда моя мама заставляла меня ходить на этот глупый ежегодник.
Ты нигде не участвуешь, Эмма. Тебе нужно добавить чего-то нормального. Как на счет большего
— Ты же знаешь, я не могу, — сказала я. — Если я не достану больше фотографий для выпускного альбома по окончанию срока, поставленного мистером Холлом, он подведет меня. Пропуск сегодняшних занятий уже давит на меня. Я собираюсь поработать над этим дома.
Кэш нахмурился.
— Ты бы даже не волновалась об этом, если бы это не было ради твоей мамы. Это очень подло с ее стороны — заставлять тебя составлять ежегодник к выпускному году. Ты не обязана одна собирать фотографии на память… ты должна делать их вместе с нами.
— Я знаю, — вздохнула я, затем снова вернулась к камере, надеясь, что он бросит эту драму. Я кликнула фотографию с нашим талисманом, делающим колесо. Чирлидерши возбуждали толпу людей, сидящих на сияющих, серебряных трибунах. Лица двух футболистов были покрашены бело-голубой краской. Часть остальных спортсменов была помечена лишь произвольной каплей белой краски, мелькающей на одежде. — Ты уже видел новенького?
Я хотела перестать думать о нем. Да, он спас мне жизнь, но это не означало, что я должна посвящать все свои мысли этому парню. Не могла ли я просто испечь ему пирог или что-то в этом роде? Я моргнула, а он все еще был здесь. Большие, зеленые глаза, удивленные и тревожные одновременно. Что-то затрепетало у меня в груди.
Ты была бы мертва, если бы не он.
Часть меня не переставала думать о том, что все бы закончилось, если бы не он. Я не знала сердиться на него или быть благодарной.
— Какой еще новенький? — спросил Кэш.
— Тот, которого я как бы встретила на школьном дворе сегодня, — сказала я. — Он помог мне не превратиться в кашу.
— Ты имеешь в виду того, кто оттолкнул тебя с дороги? Он выглядел, словно пытался подавить улыбку. — Значит, это был парень?
— Да, думаю, он — новенький. Я не видела его здесь раньше. — Я задумалась.
— Не думаю, что знаю его. Как он выглядел?
Я пожала плечами, чувствуя, как мое лицо заливается краской.
— Я не знаю. — Я прикусила губу, рассуждая. — Примерно твоего роста. Короткие каштановые волосы, зеленые глаза… — Я отвела взгляд. — Привлекательный.
— Он тебе нравится? — Кэш окончательно расплылся в несдержанной улыбке. — Конечно же да! Он спас тебя. Девушки это любят. Означает ли это, что ты, наконец, собираешься пойти на настоящее свидание?
— Мы можем поговорить о чем-нибудь другом? Пожалуйста!
— Как же с тобой скучно.
Я рассмеялась.
— Если тебе со мной скучно, так почему ты все время ко мне приходишь?
— Я спрашиваю себя об этом каждый день. — Я толкнула его кулаком в руку, и он тихо засмеялся. — Эй, ты же идешь на вечеринку у костра сегодня вечером, да? Может твой новый парень тоже там будет.
— Ни за что. Я туда не пойду. — Я нахмурилась. — И он не мой парень.
Кэш простонал и повертел в руках украшенный бусами браслет на веревочке, который я сделала для него, пока он был в летнем лагере около четырех лет назад. Я не понимала, почему он до сих пор носил эту глупую вещь. Парни в школе часто дразнили его за это.
— Ты должна. Ты же фотограф ежегодника. Ты обязана прийти и запечатлеть все воспоминания выпускающихся ребят, — сказал он.
— Я правда сомневаюсь, что они захотят, чтобы я запечатлела все их пьяные пирушки и изумленные лица.
— Ты можешь скрыть бутылки пива на фотошопе. А на счет смущенных лиц… ты же не откажешь мне в таком развлечении, не так ли? Он ухмыльнулся. — Подумай о возможностях шантажа.
— У меня есть идея получше. — Я протянула камеру. — Почему бы тебе не взять это и запечатлеть все, что ты хочешь.
— Мне? Я не знаю, как эта штука работает. — Он оттолкнул камеру. — Я создаю искусство своими руками, а не с помощью машин.
Я вздохнула и позволила камере упасть мне на колени.
— Тебе точно нужно идти в школу. Я не собираюсь сегодня веселиться. Мне нужно как-то привести в порядок эти фото.
Он подобрал камеру и покрутил в руках.
— А что с ними не так?
— Они повреждены. — Я придвинулась к нему так, что он сидел рядом со мной. — Ну, некоторые. Думаю, моя камера сломалась.
— Что с ними не так? — Его брови соединились, когда он начал изучать фотографии. — Пятна?
— Да, здесь. — Я указала на необыкновенно большой шар, просвечивающий белым светом край экрана. Я схватила стопку фотографий, которые я распечатала на прошлой неделе и выбрала несколько, на которых имелись пятна. — И на этих тоже.
Кэш поднял фото ближе к свету.
— Ты знаешь, на что это похоже, да?
— Нет, просвети меня.
— Сферы, — сказал он. — Моя тетя занимается этим. Она ходила на тур с приведениями в старую заброшенную туберкулезную больницу в Кентукки в прошлом году. У нее есть все различные фото наподобие этих.
Я схватила одну из фотографий и изучила пятно.
— И откуда они могут быть?
— Я не знаю. — Он кинул фото обратно на кровать и подложил руки за голову. — Думаю это призраки.
Я подавила странное ощущение в горле. Мой живот дрогнул.
Папа.
Мог ли это быть он? Если это был не он… нет, это должен был быть он. Я не желала думать, что еще это могло быть.
Я слегка встряхнула головой и подавила луч надежды. Я не могла начать думать об этом. Я хотела посмотреть на это как на доказательство. Но я не могла. Такие мысли могли лишь снова привести меня в Брукхейвенскую Психиатрическую больницу, полную сумасшедших, кричащих, пока не уснут, по ночам. Я закрыла глаза, противостоя дрожи, спускающейся по моей коже, и когда я снова открыла их, я сделала все, что могла, чтобы выглядеть безразличной.