Проводник
Шрифт:
— В чем дело, Эмма? Ты выглядишь немного бледной. — Мэв хихикнула, и то, что выходило изо рта моей мамы, казалось настолько неправильно, что заставило мой желудок сжаться.
— Я не виновата в том, что ты сошла с ума, — сказала я ей. Я встала и потянула лампу с тумбочки за собой. Взгляд Мэв бросился к лампе и обратно к моему лицу. — Я бы тоже злилась. Но я не выбирала это. Я не забрала бы это у тебя. Я никогда бы не поставила себя выше тебя.
Я сделала нетвердый шаг ближе, шнур лампы, тянущийся позади меня, заставил Мэв напрячься.
— И сейчас?
— Сейчас… — Я остановилась, чтобы снова
Я не ждала ее ответа. Я сделала выпад вперед с такой силой, с какой моя зашитая нога позволила, подняв лампу над головой.
Тело мамы рухнуло.
Лампа с грохотом упала на пол, забытая. Кашляя и шипя от дыма, я упала на колени и прижала пальцы к маминому горлу. Она была жива. Слава Богу.
Что-то упало на пол и разбилось позади меня, и моя рука застыла у маминой шеи. Ее пульс бился о мои кончики пальцев. Страх, столь же толстый как дым, душа меня, циркулировал в моей груди.
Мэв. Она все еще была здесь.
Мы все еще не были в безопасности.
Я медленно встала, и что-то мягким перышком прошлось по швам на моей шее. Холод полз по моей коже даже после того, как прикосновение закончилось. А затем… пришла боль.
Швы на шее разошлись одним быстрым рывком. Мои колени подкосились, и я ударилась лицом о деревянное перекрытие с отвратительным глухим стуком. Боль прошла по правой стороне моего лица, и миниатюрные лампы накаливания плавали по краям моего зрения. Я провела языком по зубам, чтобы удостовериться, что они все еще были на месте, и почувствовала вкус крови.
Комната была кошмаром вокруг меня. Стекла бились. Казалось, что стены раскалывали и рвались на части. Или возможно это было только в моей голове. Я потянулась и провела пальцами на полу, ползя вперед, пока я не достигла ноги мамы. Ее мягкое тело блокировало наш единственный путь к спасению. Я должна была вывести ее отсюда.
— Мама… — прохрипела я, хватаясь за край ее платья, чтобы продвинуться вперед. — Пожалуйста, проснись. Пожалуйста.
Она не шевелилась, таким образом, я поднялась на колени, смутно осознавая, что боль начинала исчезать, и потянулась к дверной ручке. Мои пальцы были влажными от крови, скользили на ручке, но она открыла дверь на дюйм. Дым и жар пролились в комнату. Мои легкие горели, а грудная клетка сжималась. Голова кружилась, а внутренности покалывало. Я вдохнула кислород, которого не было, и рухнула на пол рядом с мамой.
Я сморгнула тьму, которая не имела никакого отношения к наполненной дымом комнате, и все, что было связано с этим, было то, что жизнь вытекала из меня. Я могла чувствовать это. Холод. Конец. Мои веки затрепетали и закрылись, безнадежность охватила меня. Я собиралась умереть.
Глава 36
Финн
Я появился со вспышкой рядом с домом Эммы. Мир вокруг меня был белым, покрытым нетронутыми кристалликами снега, которым был переполнен двор вокруг тихого дома. Но что-то было не так. Запах дыма держался в воздухе, креп с каждым шагом, я пошел к дому, во мне разгоралась паника, что для меня было близким к точке боли. Я двинулся вперед, но остановился, когда проблеск золота бросился в глаза. Аная.
Она стояла с рукой на косе, с важным лицом, выжидая.
— Мне очень жаль, Финн.
— Нет. — Я отшатнулся, и Скаут вцепился в мои плечи. Я не мог… Я не позволю ей этого сделать. Я спустился в Ад и вернулся ради этой девушки. Буквально. Я схватил косу со своего бедра. Она не горела холодом. Не было призыва использовать ее. Но я буду орудовать ею, если придется. — Я не позволю тебе забрать ее. Я остановлю тебя, если придется.
Аная прищурилась.
— Не будь глупцом, Финн. Не мешай. Подумай, что он с тобой сделает.
— Меня это не волнует.
Истон проявился над землей рядом со мной, его взгляд зафиксировался на Анае.
— Пошли, — сказал он мне. — Делай то, что тебе нужно. Я остановлю ее.
— Спасибо. — Я отступил от Анаи, потянувшись рукой назад, нащупывая кирпич. В моем уме огонь лизал внутренности моего черепа, требуя заметить его. Я закрыл глаза и заблокировал его. У меня не было времени для него. Не сейчас. Эмма. Эмма. Эмма. Ее имя было единственной мыслью, бегущей в моем уме. Я должен был спасти ее.
Я скользнул через кирпичную стену и ввалился в комнату, дезориентированный дымом, который вздымался вокруг и проходил через меня, оставляя меня насыщаемым его опасным ароматом. Высокий пронзительный вой самолета звучал в моих ушах, и из-за дыма было трудно дышать…
— Где она? — спросил Скаут и пронесся через стену позади меня, оборвав воспоминания.
— Я не знаю. Просто… нужно начать искать. — Я проложил свой путь через дым. — Эмма? Черт, Эмма, ответь мне!
Звук бьющегося окна где-то на другой стороне дома заглушил мои крики. Я на ощупь пробирался по комнате, проводя твердыми руками по тому, что, как я догадывался, было туалетным столиком. Стеклянные флаконы опрокинулись с его краев из-за неуклюжей хватки моих пальцев. Ругаясь, я наткнулся на стену, дверцу ее шкафа, кровать… Я бросился в середину комнаты пока, наконец, мои ноги не ударились обо что-то твердое, и не раздался сдавленный стон снизу.
— Эмма! — Я подался вниз, мои руки нашли ее раньше моих помутневших из-за дыма глаз. Я едва узнал ее. Ее волосы были сильно испачканы кровью, текшей из открытых швов на шее. Лицо было бледным, а губы окрашивались в ужасный оттенок синего. Она снова простонала, и ее глаза с трепетом открылись на долю секунды, прежде чем вновь закрыться.
Скаут образовался в центре комнаты.
— Финн, я не могу… — Увидев Эмму, он выругался и присел на колени рядом со мной. — Что будем делать?
Я сглотнул гнев, нарастающий у меня в горле, и закрыл глаза, чтобы успокоить дыхание.
— Мы вытащим ее отсюда.
Еще одно стекло лопнуло, на этот раз, будучи ближе к нам. Возможно, в гостиной дальше по коридору? Я попытался поднять ее, протягивая плечо под ее руку, но страх и усталость, затаившиеся внутри меня, охватили меня, и я растворился. Я не мог удержать себя.
Скаут покачал головой.
— У тебя больше нет пути, по которому ты сможешь уйти отсюда с ней. Ад иссушит тебя, мужик.
— Тогда помоги мне!
— Финн… — заколебался Скаут, выглядя, как будто его рвало на части. — Он узнает, если я прикоснусь к ней. Я не могу рисковать.