Проводник
Шрифт:
Я быстро закрыла ящик, прищемив ему пальцы.
— Хватит копаться в моих вещах!
Он потряс рукой.
— Не то, чтобы я никогда не делал этого раньше.
— И что это должно означать?
Кэш подошел к окну и отодвинул шторы, чтобы увидеть свой дом.
— Мне нравится осматривать твою комнату раз в месяц.
Ужас закружил комнату у меня на глазах.
— Ты лазаешь по моим вещам?
— Нет, не совсем. Но мне следовало бы. Просто для того, чтобы убедиться, что с тобой не происходит ничего
— Ты настоящая заноза в заднице, — сказала я. — Ты ведь знаешь это, да?
— Теперь да. — Он закрыл шторы и простонал. — Почему он еще не уехал?
Я запихнула мои книжки и камеру в сумку.
— Наверное он ждет, чтобы уничтожить тебя.
— Эй. — Кэш нагнулся и подобрал зомби с покачивающейся головой, которого он подарил мне на прошлый день рождения. — Мило ты ухаживаешь за Франциско. — Он отряхнул его и поместил напротив моего блеска и необычных, подаренных мамой духов, которыми я никогда не пользовалась.
Я схватила свою сумку, припоминая звук, разбудивший меня утром. Как будто кто-то что-то опрокинул.
— Извини.
— Я прощу тебя, если ты позволишь мне принять у тебя душ. Я бы хотел оттянуть момент моего уничтожения на как можно дольше и при этом нормально пахнуть. — Он подошел к моему шкафу. — У тебя все еще есть старые футболки твоего отца?
Я вытянула Стенфордскую толстовку моего отца из задней части шкафа, останавливая пальцы, проводящие по потертым буквам. Эта была его любимой. Столько воспоминаний о нем в этой толстовке закружились в моей голове.
— Никакого душа, и мне лучше бы положить это на место, — сказала я, бросая ее ему. — И ты хоть представляешь, что произойдет, если мама придет домой и обнаружит тебя в нашем душе? Мне не нужна такая трагедия.
Я подобрала свои вещи и направилась в коридор. Кэш последовал за мной в ванную, где я захлопнула дверь перед его лицом. Я услышала звук, похожий на удар его лба о дверь. Его приглушенный голос просочился через дверь:
— Да ладно тебе, Эм. Не бросай меня на съедение акулам.
Я повернула кран с горячей водой в душе и повернулась для того, чтобы взять зубную щетку. Моя рука застыла, повиснув над раковиной и трясясь мелкой дрожью. Зеркало было измазано черным фломастером, образуя слова «Привет Элисон». Я зажала рот рукой, чтобы сдержать крик, и попятилась назад к подставке для полотенец. Снова это. Я крепко зажмурилась. Пожалуйста, только не снова.
Кэш снова тихо постучал в дверь.
— Эмма?
Я скрепила руки в форме чаши и выдохнула в них, пока сердцебиение не замедлилось.
— Что случилось?
— Ничего, — сказала я, как только смогла говорить. В отчаянии, я схватила полотенце для рук, висевшее на подставке, и протерла им зеркало. Я не собиралась возвращаться в Брукхейвен снова. Я ни в коем случае не проведу весь выпускной год в психлечебнице. Конденсат, исходящий от душа, облегчил мою работу, но, к тому времени, когда я закончила, белое полотенце все было измазано черными пятнами. Кэш не должен это увидеть. Никто не должен.
— Ей нужно уделять больше внимания, — сказал доктор маме, словно Эммы там и вовсе не было. — Такое агрессивное поведение не редкость для молодых людей после психологической травмы.
Кэш постучал по ту сторону двери кончиком ботинка.
— Ты в порядке?
Глубоко вздохнув, я спрятала полотенце в корзину с бельем и открыла дверь. Он быстро вошел в туманную комнату. Сначала показались его руки, ноги, а затем и он весь, застывший в дверном проеме.
— Я в порядке. Но мне правда нужно принять душ. — Он посмотрел на меня в изумлении, и я добавила — Мы можем провести время вместе позже, хорошо?
Я попыталась закрыть дверь, но Кэш придержал ее ботинком и снова открыл.
— Что происходит, Эм? — Его шоколадные глаза вглядывались в мое лицо. — Каждый раз, когда я вижу тебя, ты пишешь в этом глупом дневнике. Ты ведешь себя как псих в школе и снова спишь со включенным светом. Не держи все в себе как в прошлый раз. Поговори со мной. Я хочу помочь.
На мгновение я уставилась ему на грудь, а потом произнесла:
— Все в порядке. — Я заставила себя улыбнуться. Не было похоже, чтобы он поверил мне. — Послушай, мне просто приснился страшный сон, хорошо? Они всем сняться. Я же не устраивала тебе взбучку, когда тебе приснился тот кошмар про клоунов и Джастина Бибера.
Я ожидала, что он засмеется и оправдает себя, напомнив, как сильно он был пьян, когда ему приснился тот сон, но он так не сделал. Он не собирался оставлять это вот так.
— Это же не просто сон, и ты знаешь это, — сказал он, его брови сомкнулись. — Ты снова уходишь от темы. Я чувствую это.
Я посмотрела в сторону, зная, что он был прав. Ненавижу лгать ему.
— Я же сказала, со мной все в порядке. Я даже принимала лекарства. Я не знаю, что ты еще хочешь от меня услышать.
— Я хочу, чтобы ты со мной поговорила. Я хочу, чтобы ты перестала лгать мне тем же враньем, которым обманываешь свою маму. Это не работает со мной, Эм. Я знаю тебя.
Как я могла сказать ему, что больше не отличала сны от реальности? Что я чувствовала, как будто кто-то следил за мной. Что я могла ощущать их присутствие как поток тепла, постепенно спускающийся по моей коже.
Выход был: не рассказывать.
Я закрыла глаза, не желая его видеть.
— Кэш, пожалуйста.
Он издал отчаянный стон.
— Ладно. Только поторопись, и давай что-нибудь поедим. Тебе станет лучше.
Я закатила глаза.
— Ты хочешь, чтобы я просто что-то приготовила.