Проводники всемирного потопа
Шрифт:
— Кроме том, мы еще смогли бы, — вставил третий помощник, — получить привилегии перед всеми транами, как говорит этот человек. Все из Уоннома могли бы переехать сюда с нашим кораблем во главе.
— Это значит начать сначала, ничего не имея, — возразила Эльфа. — Ты покинул бы дом своих предков ради одного обещания?
— Если правда то, что творит этот человек, нам придется и так сделать однажды. Станем похожи на Золотую Сайю, — Килпит взглянул на Этана. — Так ли это?
Этан кивнул:
— Но пройдет десять тысяч лет или
— Почему бы не начать сейчас? Этот человек говорит, что его люди помогут нам. Нам дадут легкое оружие и небесные корабли в собственное пользование.
— За хорошую цену, — огрызнулся Гуннар, — а о цене-то мы ничего не знаем.
Килпит глянул на Маузокку, ища поддержки, потом пожал плечами:
— За все приходится платить. Мы можем заплатить сейчас людям или позже.
— А что же с вашим союзом? — спросил его Септембер. — Что случилось с идеей сотрудничества всего Трана и общей работой для общего блага?
— Все мы объединимся, когда потеплеет мир и умрут льды. Просто у некоторых из нас есть шанс объединиться раньше, чем у кого-нибудь другого.
— Такие мысли противоречат самой идее объединения. Или мы работаем вместе, как равные, или совсем не можем работать вместе, — настаивал Гуннар.
— Слишком много решений для одного дня, — проворчал Та-ходинг. — Слишком много. Конечно, мы не можем принять это спорное предложение. Оно немыслимо.
— Немыслимо для тебя, может быть, — прорычал Килпит. — Что ты будешь делать, когда растают моря и у тебя не останется корабля?
— Я научусь управлять одним из небесных кораблей. Или чему-нибудь еще. Чего я не буду делать, так это продавать свою жизнь и планету, где я родился, только потому, что какое-то плешивое тощее чучело, черт знает откуда взявшееся, утверждает, что, дескать, это для меня лучше. — Он свирепо уставился на своего третьего помощника. — Вот что, по-моему, забываете вы с Маузоккой. Мы, траны, всегда сами принимаем решения. Не всегда, может быть, лучшие по последствиям, но, по крайней мере, это наши решения. Мне не нравится, когда моим будущим и будущим моих детей распоряжается чужак, даже если у него самые лучшие намерения.
— Я не думаю, что у него в действительности такие хорошие намерения, — сказал со свирепой улыбкой Септембер. — Никогда нельзя сказать ничего определенного об этих типах, занимающихся чистыми исследованиями. Они живут в своих замкнутых мирках. Пока они могут доказывать свои теории или что-то в этом роде, они счастливы. А остальная вселенная может провалиться в тартарары, это их не кажется. Бамапутра уверенно спорит, но он не внушает доверия.
— В таком случае, все ясно, — твердо сказал Гуннар. — Мы откажемся от его предложения.
— Но не сразу, — предостерег его Этан. — Нам придется притвориться, будто мы колеблемся, чтобы выиграть время, пока мы не сможем придумать, как отсюда выбраться и предупредить власти. Если это такая полезная
— Это не имеет значения, — Килпит внезапно встал и направился к двери. — Вы сделали свой выбор. Мы сделали свой.
— Мы? — Шерсть Гуннара встала дыбом.
Та-ходинг поднялся, его глаза сузились:
— Килпит, ты был хорошим и верным помощником, но теперь ты заходишь слишком далеко. Ты забываешься.
— Наоборот, мой капитан, — сказал третий помощник с оттенком давнишнего почтения, все еще различимого в его голосе, — именно о себе я и не должен забывать. — Маузокка направился к нему и встал с другой стороны от входа. — Себя, своих родных, которых не видел уже больше года, и своих друзей. — Горящим взглядом он окинул комнату. — Прислушайтесь к себе! Вы так долго находились среди небесных людей, что забыли, как это — быть траном. Я не забыл. Каждый — сам за себя. Каждый добивается выгоды для себя и своей семьи.
— Мы не против идеи объединения, — сказал Маузокка, — раз в нем Софолд будет первым среди равных. Но вы готовы отказаться от еще более великой возможности. А мы — нет. — Он открыл дверь.
Вооруженные матросы гуськом вошли в каюту. Хотя они крепко держались за свое оружие, немногие из них могли бы поднять глаза, чтобы встретиться взглядом с Гуннаром или Та-ходингом. Тот факт, что у них было оружие, уже достаточно все объяснял — ведь воины Корфу разоружили команду. Этан вытянул шею и попытался выглянуть в коридор, чтобы сосчитать количество мятежников.
— Вы забросали грязью своих предков, — резко сказал Гуннар. — Вы отреклись от своего долга по отношению к городу и ландграфу и перебежали к чужеземному королю.
— Ничего подобного мы не сделали, — возразил Маузокка, чувствуя себя не в своей тарелке, — это вы перебежчики. Вы перебежали к небесным людям, — мотнув головой, он указал на Этана.
— А к кому перебежали вы, — презрительно сказала Эльфа, — если не к людям с неба?
— Массул — тран. И Корфу. Человек думает, что использует их, они думают, что используют его. Какая разница? У этих людей с неба есть световое оружие и небесные корабли. Их нельзя остановить. Я не мученик.
— Их можно остановить, — обратился к нему Этан, — если мы вырвемся отсюда и вернемся в Арзудун.
— Вы ниоткуда не вырветесь, — Корфу протолкался в каюту, — бесполезно думать о побеге. По меньшей мере, эти умные траны, — он показал на Маузокку и Килпита, — почуяли, куда дует ветер.
— Ветер, — с достоинством провозгласил Та-ходинг, — всегда дует на восток.
— Не всегда, — оскалился Корфу. — У небесных людей есть машины, которые могут повернуть и самый ветер, и даже солнце для своих нужд. Все это они могут сделать и в интересах тех, кто хочет сотрудничать с ними. — Он позволил себе довольно посмеяться, а у транов смех был похож на свист.