Пройти лабиринт
Шрифт:
Да и вообще, только во время какого-либо механического действия, будь то ходьба, либо монотонная робота, он более или менее мог связно размышлять.
– Понимаешь, порой мне кажется, что я вижу узоры.
Андрей в непонимании изогнул брови "домиком".
– Узоры Норн. Те узоры, что сплели нити, на которые нанизаны все вещи нашего мироздания. И они связываются в некий странный лабиринт...
– Да ты сам себя слышишь?
– в тон ответил Андрей.
– Норны, Мидгард, Мусель... тьфу ты! Послушай, Миша, ты себя хоть
– Да я понимаю, что логика моих мыслей тяжела для понимания. Но ты постарайся выйти из обычных рамок.
Андрей махнул рукой.
– Представь, что наш мир это общая комната, из которой можно попасть в другие комнаты, но только при наличии ключика от дверей.
– Ну, допустим.
– Имея этот самый ключик, я свободно прохожу по комнатам. Сейчас я, так сказать, в "земном мире", потом в...
– ... лунном, - бросил Андрей, кривовато усмехнувшись.
Михаил резко замолчал. Он несколько секунд пристально смотрел на брата, потом залпом допил коньяк и молча вышел вон.
– Что там случилось?
– вошла Маша.
Отвечать не хотелось.
– Да ничего особенного...
Андрей резким движением влил коньяк в рот.
– Что-то я устал сегодня.
Он оставил жене рюмку и пошел к себе в кабинет.
Книги читать не хотелось. В голову лезли слова Михаила.
– Наверное, зря я так резко. Что он там говорил?
"Мне, кажется, что вижу узоры... Те узоры, что сплели нити, на которые нанизаны все вещи... Они связываются в лабиринт..."
– Если честно - бред! Бред, какого-то буддистского монаха. Он со своими путешествиями совсем себе разум просрал... Надо с Михаилом завтра поговорить.
Андрей сжал зубы: ему казалось, что он теряет брата. Словно тот какой-то законченный алкоголик.
– Нет, надо с ним поговорить. И даже сегодня. А то эти его путешествия на острова Океании ни к чему доброму не приведут.
– Он ушел, - в комнату вошла Маша.
– Что? Кто ушел?
– Миша... Забрал свои вещи, вызвал такси и...
– Давно?
– Минуту назад.
– Чего ты сразу не сказала!
– Андрей вскочил.
– Откуда мне знать, что там у вас происходит!
Маша резко развернулась и вышла из кабинета.
Андрей нервно заходил туда-сюда.
– Как маленький ребенок!
День заканчивался крайне неудачно.
Как и большинство людей, Андрей не хотел признавать свои ошибки.
"Да, безусловно, они есть... Даже глупо бы было отрицать, - он с силой потер глаза, будто считал, что от этого станет легче.
– Только в кино можно все контролировать: мысли, действия, чувства..."
– Ядрить твою мать!
– он тяжело вздохнул.
Многого в жизни можно было бы избежать, много достичь, если только уметь все контролировать. Но даешь себе в чем-то поблажку и всё. Конец Порядку...
Андрей набрал полные легкие воздуха и задержал дыхание.
– Я человек! Я не слаб! Я не силен!
– тихо зашептал Андрей свою старую "формулу воина".
– Я контролирую себя, потому иду верно. Я вижу свои ошибки, и не дам им повлиять на мое будущее.
В этом толстячке с трудом можно было бы разглядеть мастера. Время и иная деятельность стерли черты классического воина.
"Завтра я начну... Почему завтра?
– Сегодня... Сейчас!"
Андрей встал и направился в гостиную.
Маша сидела к нему спиной и смотрела какое-то телевизионное шоу, с замахом типа "Что? Где? Когда?".
Он догадывался, что она чувствует его присутствие.
Андрей присел рядом.
– Извини, - как можно мягче сказал он.
Маша не отреагировала. Вернее, не подала вида.
"Так и должно быть!" - Андрей внутренне усмехнулся. Ему была видна вся дальнейшая беседа. Маша уже "проиграла" эту битву.
– Я действительно был не прав.
Жена повернулась.
– Не буду оправдываться... Наши отношения с Михаилом затуманили мне глаза.
Он прижал Машу и поцеловал в лоб по-отечески.
Она сдалась...
"Одно только "но": - сам про себя подумал Андрей, - я не испытываю тех чувств о которых говорю".
И было не понятно, считать ли это проигрышем для себя лично ...
3.
Ритуал... Частое повторение действий ведет от хаоса к слаженности... гармонии...
Это путь к Порядку. Это путь к другому полюсу. И ритуал его вектор...
Утром пошел первый в этом году настоящий снег, а не слабая его пародия, как вчера. Но асфальт был ещё теплым, потому белые хлопья быстро таяли, и в выбоинах тротуаров и дорог скапливалась грязная вода.
Люди спешили на работу. Все они, повинуясь только своему закону движения, проходили мимо друг друга, почти не замечая окружающей действительности. Мысли их кружили вокруг ночных снов, планов сегодняшних работ, списков покупок, визитов вежливости... Да мало ли чего ещё! Люди бежали по своим проторенным траекториям, вычеркивая из памяти сегодняшнее утро.
Это и был Порядок. Это и был Ритуал...
Андрей сидел на единственном оставшемся брусе подъездной скамьи. Снег тихо садился ему на плечи, укутывая пушистым покрывалом.
Из-за угла бетонной многоэтажки показался он.
Выцветший сиреневый плащ, красно-белый "петушок" с советскими буквами "Спорт", сильно подрубленные штаны в полосочку и огромные кожаные ботинки, затертые до дыр. Звали его - Петр Сергеевич.
Он сильно сутулился под тяжестью "кравчучки", в которой тянул на рынок свои нераспроданные пожитки. На щеке была наклеена бумажка: след неудачного бритья.