Прозрачные Драконы
Шрифт:
— Сейчас разберусь, — тихо сказал Уоллес Эндри и направился к пастуху. Мужчина говорил на всеобщем сарголанском. Уоллес понимал его лучше, чем многие придворные, поскольку сам родился в обычной семье.
— Привет, не кричи, братец, — негромко произнес он, пытаясь имитировать акцент мужчины.
— А у тебя что, проблемы, брат?
— Да нет, я подрабатываю вон с тем парнем.
— Подрабатываешь?
— Мы играем. Нас зовут на ярмарки и фестивали.
— Да? Ты? Играешь?
«Так. Настоящий Уоллес не умел играть на музыкальных инструментах», — понял самозваный Уоллес. Он решил воспользоваться
— Тот парень думает, что я отлично играю на лире, но я ведь умею только чуть-чуть. Втянул меня в это дело. Думает, что я играю уже сотню лет. А я лишь с парой мелодий кое-как справляюсь. Парень — молодой скалтикарский бард, приехавший в Акрему в поисках героических сюжетов для своих песен. Я наблюдаю за ним, а он учит меня играть.
— Я и не знал, что ты вообще умеешь играть.
— Учусь. Ну а сейчас, если ты сохранишь это в секрете, можем продолжить разговор, — заговорщически подмигнув, сказал Уоллес.
В течение нескольких последующих минут он понял, что разговаривает со своим кузеном Раффином, и что они живут в деревне под названием Харх. Харх находился приблизительно в неделе пути отсюда, если идти со стадом. Уоллес мог только мечтать о подобном месте, чтобы дать отдых стертым ногам. Единственная проблема состояла в том, что он и Эндри, как ожидалось, должны были играть танцевальные мелодии вместе. Уоллес рассказал все Эндри, пока они шли вместе со стадом.
— Ну ладно, мы можем сыграть вместе пару мелодий, — ответил тот.
— Ну может быть, только я не знаю, сколько сумею продержаться. Я…
Слова застыли на губах у Уоллеса, когда он услышал за собой стук конских копыт. С востока легким галопом приближался конный отряд. Пастухи поспешно увели коз с дороги, чтобы дать всадникам проехать, но их предводитель остановил отряд и спросил, кто здесь главный. Раффин сделал шаг вперед. Ему стали задавать вопросы о каких-либо подозрительных незнакомцах, которые, возможно, повстречались в пути. Раффин сказал, что не видел никаких посторонних людей в тот день. Отчасти это была правда. Уоллес не являлся незнакомцем для Раффина, а Эндри не являлся незнакомцем для Уоллеса. Отряд поехал дальше.
— Может, нам лучше остаться со стадом? — предложил Уоллес, когда они стояли и смотрели вслед удаляющимся всадникам.
— О да, это сделает нас похожими на местных — по крайней мере по запаху, — согласился Эндри. — Но тогда нам нужно будет помогать со стадом.
— А что придется делать?
— Помнишь, у тебя с собой топор? Взмахивай острым лезвием перед любым, кто попытается украсть козу.
Той ночью Эндри и Уоллес вместе с пастухами осушили пару бурдюков и играли разные мелодии, пока те отплясывали джигу и рил вокруг костра. Уоллес чувствовал какое-то подчеркнуто уважительное отношение пастухов к нему. Однако это означало, что его обман вряд ли откроется, поэтому он был счастлив. Уоллес вместе с Эндри расположились на ночлег чуть поодаль от остальных.
— Почему они тянутся к тебе? — спросил Эндри.
— Все очень просто. Я умею заставлять людей рассказывать о себе и забывать интересоваться мной. Искусство быть придворным.
— Кем?
— Э-э, тайным агентом, — быстро поправился Уоллес.
— Не уверен, что понимаю, — сказал
— Тайные агенты — это как шпионы.
— Так ты, значит, шпион.
— Ну, когда-то был. Нажил много врагов, пришлось стать попрошайкой. Тайные агенты путешествуют повсюду, привозят с собой разные вещи, слушают, о чем говорят в народе, и сообщают об этом. Мы много узнаем и мало говорим, потом передаем сведения своим хозяевам.
— А куда мы идем?
— Их деревня находится на главной дороге к западу, приблизительно в неделе пути отсюда. Я сказал, что мы остаемся с ними, пока не доберемся до деревни, затем отправимся в Глэсберри.
— Звучит разумно.
Эндри посмотрел на запад, где под радугой поблескивали оранжевые лучи — Стена Драконов.
— Кажется, там буря, — сказал он, качая головой.
— Нет, это не буря, это Стена Драконов, — сказал Уоллес.
— Я имею в виду, похоже на бурю. Кажется, все далеко, но она такая огромная, что тебе не скрыться нигде.
— Какая разница? Для нас, простых смертных, это не важно. Просто вспышка магического пламени на небе. Какой-то великий план великих магов.
— Магов? Знаешь, теперь народу есть о чем побеспокоиться.
— Ну да, да. Та старейшина Терикель была волшебницей.
— Ага. Только о ней я и беспокоюсь.
А в тысяче миль к северу, в одном из прибрежных городов Диомеды, ректор Ивендель из Академии Практической Магии мадам Ивендель поднялась на одну из немногих крыш академии, достаточно высокой, чтобы можно было увидеть горизонт на западе. В отличие от своей дочери, могущественной альберинской волшебницы Уэнсомер, Ивендель была элегантной высокой и стройной женщиной. Ей было чуть больше сорока лет. Ивендель предпочитала носить шелк ярких цветов. Несмотря на возраст, ее лицо и фигура до сих пор привлекали многих мужчин. За Ивендель стояла академик Лавенци — альбинос, по росту почти не уступающая ей. Обе женщины были уже причесаны перед сном. Ночное небо освещала мерцающая Стена Драконов, а на западе переливался голубой луч с каменной кладки Центрас.
— Кажется, эфирный механизм стабилизировался, — сказала Ивендель.
— Не только стабилизировался, ректор. По форме и цветам, которые я вижу, я могу судить, что его мощь растет, — поделилась своими наблюдениями Лавенци.
— Я предупредила людей, — сказала Ивендель.
— Некоторые из нас прислушались, — напомнила Лавенци.
— Да, спасибо. Как дела со сборами?
— Все практически готово. Книги в ящиках с водонепроницаемым покрытием из воска, личные вещи преподавательского состава и старших студентов отобраны по следующему принципу: если они не могут что-то нести на расстояние в две мили, то должны это оставить.
— Все оставшееся нужно продать на рынках. Торговец недвижимостью уже сделал разумное предложение касательно зданий академии. Я сказала, что король даровал нам новые помещения, поэтому ему следует молчать до публичного объявления, если, конечно, он не хочет вызвать гнев короля.
— Многие знают правду?
— Лишь пятеро в Сенатской Академии и те, кто уже собирается. Я завтра отправлю младших студентов на каникулы по домам. Никто не станет задавать вопросов.
Ивендель и Лавенци замолчали, наслаждаясь красотой Стены Драконов.