Прозрачные Драконы
Шрифт:
— О, госпожа, вы не можете так поступить! — воскликнул Гилврэй. — Это безумие.
— Я решила, капитан Гилврэй. О моей безопасности вам не стоит беспокоиться. Спасибо за помощь. Передайте наилучшие пожелания вашей госпоже.
Спорить с Терикель было бесполезно, и вскоре всадники покинули Харх, чтобы присоединиться к остальным войскам. Вместе с отрядом ушли фургоны с продовольствием и карета. Однако Ларон вернулся.
— Надо же, ты распоряжаешься свитой императора, — сказал Уоллес, когда он сам, Терикель, Эндри и Ларон сидели в домике Желены. — Это же
— Это была свита его дочери, — ответила Терикель.
— Принцессы Сентерри? — воскликнул Уоллес.
— Да. Ей случилось держать путь в порт Логьяр со своим мужем, виконтом Коссереном. Ей предстояло стать регентом по приказу и королевой по праву. Мне разрешили ехать с принцессой. Все устроил некий высокопоставленный друг, после того как я якобы погибла на борту «Буйной пташки».
— Почему ты послала нас туда? — спросил Эндри, в душе которого вновь поднималась волна гнева из-за несправедливой судьбы корабля.
— Вы хотели уехать из Палиона. А я хотела, чтобы все думали, что я отправилась в Диомеду. Я не знала о планах моих врагов разгромить «Буйную пташку» и уничтожить всю команду.
— Что происходит во дворце? — спросил Уоллес, по невнимательности произнеся слова с особым сарголанским акцентом, свойственным только образованным людям. — Сначала Стражи Трона и весь город пытаются убить тебя, а затем Гвардия Сопровождения Путешествий прибывает в качестве твоей свиты.
— Сейчас каждый сам по себе, — объяснил Ларон. — Со смертью императора началась борьба за власть между его сыновьями. Чему удивляться?
— Кто тот высокопоставленный друг, который оказывает такое сильное влияние на принцессу? — спросил Эндри.
— Я, — сказал Ларон.
— Что? Да ты еще молод.
— Мне уже пятнадцать! — возмущенно воскликнул Ларон.
— О да, как много! — засмеялся Эндри.
— Я — наперсник принцессы. Кроме того, в случае необходимости я ее телохранитель. Можно сказать, я — не прикрепленный к отряду воин в ранге капитана Императорской Армии Основных Путей Сообщения. Я подчиняюсь только принцессе.
— И тебе разрешили покинуть ее, чтобы охранять Терикель?
— Это, мой самый недоверчивый из всех простолюдинов, лишь подчеркивает величие старейшины.
Терикель сжала кулаки и опустила голову:
— Ларон и я здесь, поскольку меня мучают угрызения совести из-за того, что едва не случилось с вами. Я относилась к вам с глубоким уважением, это дело чести.
— Уважение, честь — все это для напыщенной богатой знати! — воскликнул Эндри, который не видел в этих словах большого смысла. — Что ты можешь дать нам, кроме слов?
— Сколько можно сомневаться! — крикнул рассерженный Ларон. — Посмотри на это с другой стороны, парень. Старейшина должна была быть на борту «Буйной пташки» с вами. Вы исчезаете оттуда. Почему? Потому что вы знали, что на корабль нападут морские драконы?
— Нет, мы знали, что старейшины не было на борту! — закричал в ответ Эндри. — Женщина под вуалью, которая взошла на корабль одетая как Терикель, была лишь приманкой. Она погибла.
— А почему вас не оказалось на борту? — не отставал Ларон.
Эндри взволнованно взглянул на Уоллеса. Тот поежился.
— Я… Я думаю, что меня ударили по голове
— Правда? И почему так случилось?
Уоллес прокашлялся:
— Ну… из-за приманки.
— А поясней можно?
— Потому что мы были охранниками той женщины-приманки, — ответил Эндри.
— Я все еще не понимаю, — сказал Ларон.
— Ну… та женщина, которую старейшина выбрала… притворяться ей на «Буйной пташке», положила на меня глаз, — заявил Уоллес. — Капитан обиделся, поэтому нас с Эндри вышвырнули за борт.
— Ты задрал ей юбку, как только вы оказались в каюте, а сейчас даже не помнишь ее имени! — воскликнул Эндри.
— Розелль, ее звали Розелль.
— Нет, ты залез на Розелль спустя четыре часа в конюшнях «Капризного странника», ты, мерзкое гадкое отродье. К тому времени бедняжка уже была в животе одного из морских драконов.
— Ну скажи тогда, как ее звали! — крикнул Уоллес.
— Мелье, — ответил Эндри.
— А да, Мелье. Я знал это, — воскликнул Уоллес. — Ну да, я понравился Мелье, и мы… ну… решили узнать друг друга получше в ее каюте. Приблизительно через полчаса в дверь постучал капитан и сказал, что я должен немедленно выйти на палубу. Нужно было что-то уладить с сарголанским ведомством «Таможня, акцизы и передвижения чужеземцев». Естественно, я натянул тунику, штаны, сапоги и поспешил туда, но как только показался на палубе, меня схватили, связали и выкинули за борт так быстро, что я не успел и закричать. Лишь коснувшись воды, я стал звать на помощь, но никто не обращал внимания на мои вопли.
— Так значит, тебя спасла ревность капитана, — сказал Ларон.
— И меня, — произнес Эндри. — Этот клоун не умел плавать, и мне пришлось вытащить его на берег.
— Затем морские драконы напали на корабль, — завершил свой рассказ Уоллес, быстро взглянув на Эндри.
— А почему капитан так неожиданно воспылал к ней страстью? — спросил Ларон.
Повисло молчание. Все смотрели друг на друга. Терикель закрыла глаза и ссутулилась.
— Потому что я была любовницей капитана во время путешествия в Палион! — быстро произнесла она. — Тогда я не была против. Как ты думаешь, почему он поддался на уговоры рискнуть своим кораблем и отправиться в такое опасное плавание? Мои действия одобрил наследный принц Альберина, однако ордену Метрологов пришлось оплачивать почти все. Как-то раз в море капитан сказал, что он возьмет мои деньги, направится в Цурлан, бросит меня там и… Я не испытываю чувства гордости, когда вспоминаю, как мне удалось его убедить поплыть туда — но с этим покончено.
Никто не мог вымолвить ни слова.
На лице Ларона не отразилось никаких эмоций, Эндри был в шоке, а Уоллес бросил на Терикель хитрый оценивающий взгляд. Словно судья, собирающийся вынести свой приговор, Ларон встал и развел руки.
— Старейшина Терикель, Эндри, Уоллес, кто расскажет самую невероятную историю? — спросил он.
Эндри пробормотал, что, наверное, он. Старейшина признала, что ее действия, вероятно, не вызвали одобрения со стороны Эндри и Уоллеса. Уоллес сказал, что если бы он поведал всю историю полностью, вряд ли бы кто-то поверил.