Прозрение. Том 1
Шрифт:
Агюй была уже всё-таки не семилетней девочкой, чтобы начать объяснять свои беды ручной мунгу или собаке.
— Любого можно посадить в клетку, — сказал Шэн и поднял глаза. Они были нестерпимо синие. Раб смотрел и резал, резал её на куски! — Любому может быть больно. Даже таким, как ты, хоть чувства твои и вывернуты наизнанку.
— По… почему? — растерялась Агюй. — Почему вывернуты?
— Ты смеешься, когда другим больно.
— Но Бай — животное! Раб — это зверь, а не человек! — в её голос вернулась уверенность.
—
— Ты… — рассердилась Агюй, — Ты не можешь так говорить!
— Отчего это вдруг? — усмехнулся Шэн, и глаза его сузились от гнева, а Агюй потеряла дыхание. — Я вижу, что ты — тоже человек. Бывший. И худший, чем свободные люди. Когда-то алайцы были такими, как я. Но они выродились под лучами своего солнца. Мутировали. Ты больше похожа на крокодила, чем на девочку, бедная.
И Агюй заплакала.
Он был голый, со следами от наручников и цепей, но он был сильнее её. Это так нехорошо, так неправильно…
— Не плачь, — сказал Шэн. — Слезами тут ничего не исправишь. Будем исправлять иначе, да? — Он наклонился к ней и мягкими белыми пальцами вытер слёзы. — Ну, маленькая, ну не плачь? Я не рассчитывал на такую помощницу, но ты мне пригодишься, хорошо?
Агюй судорожно кивнула.
Эйгуй Юшен церемонно развернул обёртку из золотой фольги и протянул табак хозяину дома, чтобы тот взял первую, самую ароматную щепоть.
Советник по торговле Чеген наклонился, пошевелил носом, затряс от удовольствия головой и сложил в кольцо большой и указательный пальцы.
Кто бы спорил, хорош был табак «Касуль Шаба» с горы Пеен, что на Абар Тере, самом тёплом материке Э-Лая.
Хороша была и эта ночь для Эйгуя: большой контракт на поставки реакторного топлива для армии достался ему, осталось только скрепить сделку затяжкой лучшего табака с советником Чегеном. А дома ждёт молодой непокорный раб…
Эйгуй затянулся, и мир раскрылся перед ним во всех своих красках.
Легкое марево наркотика, подмешанного в табак, сделало желанным даже лицо несговорчивого Чегена. Эйгуй игриво хлопнул его по плечу: пусть его, дурака…
Личный коммуникатор Эйгуя прямо-таки разрывался в это время в больших комнатах дома Чегена-сю. Но боязливый раб не смел заявиться к хозяину в курильню.
О том, что стряслось в родном доме, Эйгуй узнал только через полтора хе, когда искать быстрокрылый катер было всё равно, что собирать песок в небе.
Агюй, надежда отцовской белизны, сгинула в ночной черноте.
Маленький Бай плакал и кричал под плетью, что за ужином она выпустила из-под замка нового раба и удалилась с ним в свою спальню.
А ленивая охрана — так и вообще ничего не видела. Оно и понятно: Агюй поднялась на крышу, взяла припаркованный катер…
Военный
Палец Эйгуя потянулся нажать полицейскую кнопку, но страх потерять лицо снова заставил его поджать пальцы.
Видит Дракон У, он отстегает, наконец, мерзавку. Пусть она только нажмёт на отзыв, он ей устроит!
Дворецкий тоже раз за разом набирал номер девочки. Хмурясь оглядывался на хозяина, сожалея, что Эйгуй разрешил ей снять свой комм с детского надзора, сейчас бы они видели, где её носит.
Дворецкий пытался выслужиться, но Эйгуй не замечал стараний прислуги.
Почему же Агюй не отвечает? Может, она полетела в клуб, и там сильно гремит музыка? Или…
К сердцу советника снова подступила чёрная тень. Эйгуй переложил плеть в левую руку и уставился на побелевших охранников.
И тут на очередную попытку дворецкого коммуникатор дочери отозвался. Слуга тут же протянул аппарат Эйгую.
Ох, отведает кто-то сегодня плётки!
— Привет, красавчик! — услышал военный советник Эйгуй наглый и незнакомый голос. — Дочка у тебя хороша, но уж больно костлявая. Если хочешь получить её обратно…
История двенадцатая. «Спустить с цепи»
Открытый космос, окрестности Кьясны, «Персефона»
Никуда мы через два часа, конечно, не полетели. Дерен спал, как убитый, я изучал последний конфликт на Э-лае, связанный с нарушением моратория на испытание би-пространственного оружия. И убей меня яблоком не понимал, при чём тут Мерис.
В конце концов я сгрёб со стола пластик с распечатками всего, что нашёл в сети и во внутренних документах спецона, и снова ввалился в каюту Дерена, намереваясь посыпать его всем этим добром.
Остановило меня только то, что аккуратный обычно пилот лежал на нерасправленной постели прямо в комбинезоне. Это было слишком на него не похоже. Дерен из тех, кто соблюдает правила по собственной природе, а не из-за запретов и воспитания.
Вторая кровать пустовала. Дерен потерял пaру и временно жил один.
Что-то подсказывало мне, что он, по примеру Роса, и не возьмёт второго. Парнишка с ним летал молоденький, по этой причине и погиб, тупо не успев катапультироваться. И внутри Дерена закрылась какая-то дверь, через которую входят слабые и беспомощные. А все опытные пилоты — при деле.
Ну что ж, значит, будем по графику ему второго сажать, тоже для желторотых нормальное развлечение.
Вошёл я не так уж тихо, и Дерен проснулся, приподнялся. Лицо его мне не понравилось — под глазами синяки, глаза дикие.