Прозрение

Хантер Эрин

Пачкун пробежал к палатке старейшин, неся в пасти охапку целебных листьев.

–  Это для Трещотки?
– спросил Криворот. Старая кошка вот уже несколько дней кашляла без перерыва.

Пачкун кивнул, не разжимая зубов. Криворот пошел за ним и протиснулся в палатку старейшин.

–  Привет, Ежевичинка, - кивнул он целительнице, сидевшей над Трещоткой.
– Как она?

Трещотка сердито сверкнула на него глазами из сумрака.

–  Она, к твоему сведению, пока не оглохла, да и язык у нее тоже не отсох!
– просипела она.

Бурьяноусый

закатил глаза.

–  К сожалению, насчет языка она права, - прошептал он и еще тише добавил: - А я-то, рыбоголовый, надеялся, что после смерти Плавника в палатке будет хоть немного потише!

Криворот посмотрел на два пустых гнездышка, сиротливо стоявших у выхода. Мокрые подстилки до сих пор хранили слабые запахи Ракушечника и Плавника. Криворот подсел к Трещотке.

Ежевичинка посыпала сырой пол палатки какими-то сухими травами.

–  Все мокрое, - в отчаянии прошептала она.
– Кругом лужи! Как же тут не быть кашлю, в такую-то сырость?

Словно в подтверждении ее слов Трещотка зашлась в приступе лающего кашля. Бурьяноусый прижал уши.

–  Когда она не болтает, она выводит меня из себя своим кашлем!

Трещотка с усилием сглотнула.

–  Старый ты рыбоголовый ворчун, - прохрипела она.
– Ведь я знаю, что ты будешь скучать, когда я уйду.

–  Никуда ты не уйдешь, - твердо отрезала Ежевичинка, закончив крошить травы. Она лапкой придвинула кучку под нос Трещотки.
– Вот, съешь. Это от боли в горле.
– Целительница вскинула глаза на Криворота.
– Я послала Колокольчика, Лягушатника и Пушистую принести сухого мха, но одному Звездному племени известно, где они его найдут в такую погоду!

Пачкун склонил голову к плечу.

–  Может, попросить Грозовых котов поделиться с нами мхом?
– предложил он.
– У них в лесу много укромных местечек, к тому же Грозовое племя у нас в долгу. Мы без боя уступили им Нагретые камни.

–  Не хватало только умолять их!
– взорвался Бурьяноусый.
– Грозовые коты и так считают нас слабаками! Это только такие чудаки, как ты, до сих пор верят, будто кругом царит дружба да благородство! Как бы не так. Проявил слабость - жди, когда тебя по уши в грязь втопчут. К тому же из-за этой проклятой сырости мы так ослабли, что скоро и мальков не сможем одолеть, не то что этих блохастых белколовов!

Трещотка с отвращением жевала травы.

–  Он такой злющий стал из-за дождей, просто ужас, - прошамкала она, кивая на своего соседа.
– Ворчит да скрипит целыми днями, спасу от него нет.
– Она задумалась, шевеля усами.
– А вот когда я еще была молодой, наши воины ходили в большую палатку к Двуногим и брали оттуда сухую траву, - вдруг сказала старая кошка.

–  В какую большую палатку?
– переспросил Криворот, с тревогой покосившись на Ежевичинку. Может, из-за холодов и сырости старуха совсем выжила из ума?

–  А в такую, где Двуногие сухую траву хранят, - сердито проворчала старая кошка, взмахнув мокрым хвостом.
– Там еще шавка жила, мерзкая такая, черная с белым. Та еще была негодница, вечно тявкала.

Она еще как-то на меня напала, помнишь, старик?

–  Как не помнить, - пробурчал Бурьяноусый.
– Она еще очень удивилась, когда ты развернулась, да как следует прочесала ее когтями по морде! То-то смеху было!

–  Точно!
– зашлась смехом Трещотка. Она заметно повеселела, даже глаза у нее просветлели.
– Хороший я задала ей урок, больше она не мешала нам там охотиться.

Бурьяноусый поглубже подвернул под себя лапы, распушил мокрую шерсть.

–  А почему ты вспомнила о той палатке? Неужто захотела на мышей поохотиться?
– с улыбкой спросил он.

–  Какие мыши, лягухоголовый ты дурень!
– махнула на него хвостом Трещотка.
– Сказано же тебе - в той палатке Двуногие хранят сухую траву. Коли пойти туда, да натаскать той травы, мы бы все спали на сухих подстилках! И мох никакой не понадобится, какой от него прок, когда он воду впитывает, что твой песок?

Глаза Бурьяноусого радостно заблестели.

–  Умница! Я всегда знал, что голова у тебя светлая… вот только язык чересчур длинный.

Ежевичинка вскочила на ноги.

–  Как ты думаешь, это возможно?
– спросила она у Криворота.
– Если Трещотка будет спать в сырости, ее кашель никогда не пройдет.

–  Ну конечно!
– Лапы Криворота загудели от радости.
– Трещотка, ты самая мудрая кошка во всем племени!
– воскликнул он. Как он сам не додумался до этого? Видимо, место, о котором говорила Трещотка, было похоже на амбар, где Криворот так счастливо жил в детстве! Как он мог забыть об этом тихом сухом уголке, надежно защищенном крепкими стенами и крышей, где плотно сложенные кучи сухой травы высятся до самого потолка, а в тишине шуршат мыши?
– Я сейчас же доложу о твоей идее Ледозвезду!

Криворот горячо лизнул опешившую старуху в ухо и вылетел из палатки.

Ледозвезд сидел под ивой. Увидев бегущего ему навстречу Криворота он встал и насторожил уши.

–  Трещотка сказала мне, что у Двуногих в амбаре всегда хранится сухая трава!
– выпалил Криворот.

–  Ну конечно же!
– встрепенулся предводитель.
– Когда я был оруженосцем, Трещотка брала меня туда охотиться! Это совсем близко к нам, за оградой, где живет собака, - продолжал Ледозвезд, возбужденно расхаживая по хлюпающему под ногами песку.
– Мы немедленно отправляемся!

–  А где это?
– уточнил Криворот. Определенно старики не могли говорить об амбаре Веснушки, который находился слишком далеко от территории Речного племени.

–  Сразу за изгородью, где живет собака, - объяснил Ледозвезд.
– Там за полем стоит высокое гнездо. Двуногие в нем не живут, они хранят там сухую траву, в которой водятся мыши.
– Предводитель вскинул голову. Даже весь мокрый, облепленный шерстью, он выглядел здоровым и сильным, как будто был вдвое моложе своего возраста.
– Цветенница, Травница, Оцелотка!
– подозвал Ледозвезд.
– Утеплять детскую закончите позже! Сейчас мы отправляемся на задание.