Прядка с Изумрудного моря
Шрифт:
— Прости. У нас на Скале нет котов.
— Похоже, это замечательное место.
— Милое и безмятежное. Над городом висит отвратительный смог, но все хорошо относятся друг к другу. Это хорошее место. Искреннее.
— Хотел бы я однажды там побывать. Знаю, в тебе говорит жажда приключений, но лично я их изведал с лихвой.
— Ты можешь уйти. Тебе не обязательно оставаться со мной, Ак.
— Уже устала от меня?
— Что?! — Прядка села прямо. — Я не это имела в виду!
— Ты слишком вежливая, — заметил Ак, дернув носом. — Видимо, о крысах ты знаешь
— А именно?
— Нашла сочувствующего человека и держалась рядом. Кроме того, у меня хорошее предчувствие на твой счет, не забыла?
— Но должна же у тебя быть семья.
— Да, но моя судьба их не особо волнует.
— А они… похожи на тебя?
— В смысле, умеют ли говорить? — уточнил Ак. — Да.
Он помолчал, склонив мордочку набок, будто пытался подобрать правильные слова.
— Я родом из места, очень похожего на твое. Мои сородичи жили там много поколений. Но потом они решили, что пришло время уехать, повидать мир. Они забрали меня с собой ради моего же блага. Но добром это не кончилось. Им бы не понравилось, что я провожу время с тобой. Видишь ли, мне не положено разговаривать с такими, как ты. Но, повторюсь, у меня хорошее предчувствие на твой счет. Вот я и держусь рядом. Но не стану возражать, если ты вдруг решишь — разумеется, по собственной воле — перебраться в местечко поспокойнее…
Прядка попыталась представить родину Ака. Страна говорящих крыс? Звучало диковинно и любопытно. Двенадцать морей — место странное и удивительное, полное чудес. Ак продолжал рассказывать о своей крысиной жизни. Его голосок успокаивал. Прядка расслабленно блуждала взглядом по узорам на потолке. Кто-то — скорее всего, ее предшественник — потратил немало времени, чтобы их вырезать. А вообще… эти пересекающиеся росчерки похожи на… звезды?
Прядка села на койке. Ак смолк на середине фразы и перебежал по ограждению ближе к ней.
— В чем дело?
Звезды. Вырезанные в дереве небольшими группками. Одна здесь, рядом еще две, дальше еще три… и так по всему потолку, будто кто-то стоял на кровати и выцарапывал их кончиком лезвия.
«Ни одного скопления из шести звезд», — подумала Прядка.
— В чем дело? — повторил Ак. — Куда ты смотришь?
— Никуда. — Прядка плюхнулась обратно на кровать. — Просто на мгновение показалось, что Хойд сказал кое-что важное.
— Ты его слушала? Прядка, я-то думал ты умная, для человека. Хойд… с ним же все ясно.
— Он что-то сказал про шесть звезд. Вот только группы из шести звезд здесь нет.
— Вижу. Говорил я, Прядка, он чокнутый. Что толку пытаться разгадать его слова?
— Наверное, — согласилась она.
— К тому же эти рисунки больше похожи на взрывы, — заметил Ак. — Звезды под кроватью.
Прядка замерла, потом спрыгнула на пол и залезла под койку. Снизу раму тоже покрывали резные узоры, которые и правда больше напоминали звезды. Нашлась и группа из шести звезд. Чувствуя, что уже и сама теряет рассудок,
Щелчок — и сбоку в раме открылся небольшой тайник. Внутри лежала алюминиевая коробочка размером со спичечный коробок. Ак забрался Прядке на плечо, и она открыла коробочку.
Внутри оказались черные полуночные споры.
Глава 25. Добыча
Так откуда же я узнал?
Думаю, вам рассказывали. Я мастер попадать в места, где мне быть не следует. У меня врожденное чутье на загадки. Пусть тогда мне казалось, что жилет на голое тело — последний писк моды, но на небольшую слежку я был вполне способен.
У Прядки перехватило дыхание. Ак тихонько зашипел.
Полуночные споры. Уив где-то раздобыл полуночные споры. Прядка вспомнила слова капитана насчет проращивателей: все они в той или иной мере чокнутые.
Прядка подумала, что Уив был немного более чокнутым, чем остальные. (Очень великодушно с ее стороны. Я бы сказал, что у Уива сорвало крышу похлеще, чем от нитроглицеринового смузи.)
— Убери, — сказал Ак. — Нет, лучше высыпь их на серебро. Убей их, Прядка. Полуночные споры опасны.
— Как именно? Что они делают?
— Всякую жуть.
— Это можно сказать обо всех спорах. Что делают именно эти?
— Я… не знаю, — признал Ак. — Но ты слишком беспечно взяла их в руки.
Вполне возможно. Но опасность как ледяная вода: к ней привыкаешь, если действовать постепенно. Прядка убрала коробочку со спорами обратно в тайник. Нужно спросить у Улаама, знает ли он…
Вдруг раздался звон рынды. Три коротких удара — внимание всем на борту. Вдалеке замечен корабль, и капитан решила устроить погоню.
Прядка выскочила из каюты, но остановилась в коридоре, не желая толкаться с Дагами, спешащими на верхнюю палубу. Ждать было мучительно: она не хотела ничего пропустить.
Но на этот счет волноваться не стоило.
Когда она наконец выбралась на палубу, то обнаружила, что Даги сгрудились у борта и с тревогой смотрят на корабль вдалеке. Как обычно, над «Вороньей песней» развевался королевский торговый флаг. Пираты дожидались подходящего драматического момента, чтобы раскрыть свою истинную суть. Как в третьем переломном акте пьесы, только с дополнительным бонусом в виде хищения в крупном размере.
Далее развернулась пятичасовая погоня.
«Воронья песня» могла обогнать большинство кораблей, особенно если сбрасывала балласт. С балластом она сидела глубже в спорах, подражая торговому судну с загруженным под завязку трюмом. Однако в море скорость понятие относительное, особенно в море спор, когда бурление может прекратиться или возобновиться в любой момент.
Прядка не понимала, насколько необычно то, что ее прежний корабль застали врасплох. Эта погоня требовала от команды и рулевого напряженных усилий: медленно, но верно они настигали добычу.