Прямая угроза (в сокращении)

Римингтон Стелла

Снаружи запах был еще более сильный. Оглядываясь по сторонам, констебль почувствовал, как холодный ветер обжигает его щеки, и зябко поежился. Дуло с северо-востока, над нераспаханными, серовато-коричневыми полями. Он вернулся в машину и поехал в сторону источника запаха, свернув направо, на первую же попавшуюся дорогу.

Дорога поднималась, извиваясь, на холм Дэвитта, самый высокий в этой части долины. С верхушки холма почти видна была граница с Республикой, черта безопасности, к которой в свое время так стремились многие правонарушители с Севера. Перейдя границу, «временные», как правило, буквально

растворялись в воздухе.

Дорога завершилась площадкой перед развалинами коттеджа. Обойдя коттедж, констебль увидел остатки белого фургончика. Одна из его покрышек еще дымилась.

Криминалисты работали быстро — когда стреляют в полицейского, работать быстро начинают все. Первым делом они поискали отпечатки пальцев, однако огонь выжег их все до единого, он был так силен, что от руля остались одни лишь металлические спицы.

В течение следующих двух часов им удалось извлечь из обгоревшего каркаса фургончика остатки двигателя, а затем, поработав кисточкой, смоченной в уксусной кислоте, установить часть номера шасси, что позволило воспользоваться программой для идентификации угнанных машин. Программа выдала четыре возможных варианта, из которых только один относился к машине, достаточно большой, чтобы оказаться фургоном, сгоревшим в Южном Арма.

Фургон принадлежал сайденхэмской компании «Стирка и чистка О’Нила», обслуживавшей Восточный Белфаст. Два дня назад компания заявила об угоне машины. Через двадцать минут после того, как были получены эти сведения, полицейские навестили Патрика О’Нила дома. Тот все еще кипел от злости по поводу украденного фургона.

Есть у него какие-либо соображения относительно того, кто мог украсть фургон? Нет, ответил он; скорее всего, местная шпана. Кто-нибудь из его служащих в последнее время увольнялся? Ну, в общем, да, несколько дней назад уволился водитель по имени Шон Маккарти. Невысокий, темные волосы. Он собирал грязное белье и доставлял чистое, правда, справлялся он с этим плохо. Он уволился до угона? Вообще-то да, всего за несколько дней…

Итак, подозреваемый у полиции имелся, а справившись в своей базе данных, полицейские узнали, что подростком Шона Маккарти несколько раз судили за мелкие правонарушения. Из его досье следовало также, что Маккарти был связан с несколькими членами ИРА. В последнее время никакой информации об этой стороне его жизни не поступало, а один из недавно завербованных осведомителей высказался даже в том смысле, что «мальчик» исправился, хотя доказательства этого ограничивались лишь его работой на О’Нила.

Жил Маккарти в том же доме, в котором вырос, на окраине Андерсонстауна, однако застать там удалось только его мать. Отсутствие сына ее, похоже, не волновало, а о его друзьях-приятелях она ничего не знала. Опрашивавший женщину констебль поверил ей: скорее всего, потому, что она была слишком пьяна, для того чтобы связно врать. По словам соседей, это было ее обычное состояние.

Джудит Спратт зашла выпить кофе в «Старбакс» в двух кварталах от магазина Мильро. Она не очень хорошо знала эту часть города, заполненную галереями, ресторанами и бутиками, которые возникли на месте прежних мастерских и складов.

Ей нужно было, прежде чем она войдет в магазин, собраться с мыслями. Было решено, что сообщать прессе об исчезновении Дэйва пока не стоит, и Джудит следовало придумать причину, по которой она будет наводить о нем справки в магазине. Когда Лиз попросила ее отправиться в магазин, Джудит попросту испугалась: она не привыкла к прямым контактам с людьми, да и актерство сильной ее стороной не было. Перед тем как поступить в МИ-5, она работала аналитиком в инвестиционном банке. Нынешняя работа Джудит, которой она буквально наслаждалась, сводилась к обработке и анализу уже собранной информации: когда ее поток поступал к Джудит, она превращала свой мозг в сито золотоискателя, в котором после промывания породы оставалось лишь чистое золото.

Джудит допила кофе и пошла узкой улочкой к магазину Мильро. На ней было вязаное пальто по колено, шаль с бахромой и туфли без каблуков. Все это должно было создать образ дамочки, имеющей касательство к искусству, богемистой, легковесной, но определенно благовоспитанной. В общем, на офицера разведки нисколько не похожей. С мгновение она постояла у магазина, сделала, чтобы успокоить нервы, глубокий вдох, открыла дверь и вошла. Сдержанно звякнул колокольчик.

— Добрый день. — Из кресла, стоявшего за низким стеклянным шкафчиком, поднялась женщина средних лет, тщательно подкрашенная, с элегантно уложенными седыми волосами, в темном шерстяном платье и с ниткой жемчуга на шее.

— Мистер Мильро у себя? — спросила, улыбаясь, Джудит.

— Боюсь, с мсье Мильро вам повидаться не удастся. Он покинул страну. Вы договаривались о встрече?

— В том-то и дело. Я не знаю, то есть я не уверена в том, что записала правильную дату. Понимаете, мой кузен Саймон попросил, чтобы я встретилась с ним здесь. Он коллекционирует такие маленькие пистолетики и сказал, что хочет переговорить с мистером Мильро о покупке одного из них. Попросил прийти сюда после полудня, потому что мы собирались, когда он покончит с делами, поехать за город. Во всяком случае, мне кажется, что это должно было произойти сегодня, но, возможно, я перепутала день — или час. — Она коротко вздохнула и затараторила дальше: — Он хотел, чтобы я держала его за руку во время переговоров с мистером Мильро, знаете, чтобы он не слишком сильно потратился.

Джудит увидела в глазах у женщины сомнение и подумала, не переигрывает ли она.

— Как я уже сказала, мсье Мильро отсутствует. Позвольте, я справлюсь в нашем журнале. Возможно, там указано время встречи с вами. — Женщина скрылась за дверью с табличкой «Не входить» и миг спустя вернулась, неся большую книгу, переплетенную в кожу. — Ваше имя?

— Кросби. Хезер Фарлоу Кросби.

Джудит наблюдала за тем, как женщина перелистывает журнал.

— Я его здесь не вижу, — наконец сказала она.

— Господи, как глупо с моей стороны, — сказала Джудит. — Там же не мое имя должно значиться, верно? А моего кузена Саймона.

— Саймона? — переспросила женщина, лицо которой откровенно показывало, какие усилия ей приходится делать над собой, чтобы сохранять выдержку.

— Уиллиса. Его матушка была Кросби, поэтому он и приходится мне кузеном, а фамилии у нас, конечно, разные. — Она продолжала болтать, пока палец женщины, спускавшийся по странице журнала, не остановился на одной из строк.