Прямо за углом
Шрифт:
Робот сказал еще что-то. Я тихо повторил ту часть, что разобрал. Слова были новые. И обращался он снова не ко мне.
Ответа не последовало. Робот замер в ожидании. Пробовать его на этом и покинуть как-то не хотелось, с птицами они разделались быстро и эффективно.
Я тихо повторил три слова, какие запомнил. Что это за слова? «Кто ты? Что ты здесь делаешь? Частная территория? Зачем ты пил воду из нашего родника?». Гадать было бесполезно, слишком мало материала для общения. Решив, что разговаривающий незнакомец все-таки выглядит менее опасным, даже если он несет тарабарщину, я заговорил. Почему-то заговорил
Робот кивнул. Поднял руку, прося подождать. Чуть повернул голову в сторону замка, словно чего-то ожидая оттуда.
Потом поднял руку в приглашающем жесте, предлагая мне продолжить.
Я продолжил. Успел рассказать небольшую местную легенду, как Королева, когда была маленькой, лично спасла стражника от щупалец. Стражник зазевался и оказался окруженным туманом. Его смерть была близка, но тут пришла Королева и, как говорят, туман расступился и чудовища отступили. Такая, небольшая местная легенда, очень полезна для улучшения авторитета властительницы. Наверное, на каждом холме есть похожие истории.
В какой-то момент робот меня остановил. Как раз на том моменте, как благодарный стражник разделил с Королевой ложе. А потом, много позже, он стал начальником стражи, но эту часть истории робот уже не узнал.
— Говори на родном языке, — это была речь Холмов, — иначе обучение будет долгим.
Да, как я и подозревал, мир оказался высокотехнологичным. Неимоверно. За минуту начать говорить на чужом языке, такое я видел впервые.
На родном языке интересных историй не вспоминалось, поэтому я вкратце изложил категорический императив Канта. По крайней мере, если я привнесу в этот мир золотое правило морали, то, возможно, это все-таки повысит и мои шансы на выживание. «Относиться к другим так, как хочешь, чтобы они относились к тебе». Я же им пока ничего плохого не сделал. Ну, может на листик где наступил, но даже воды попить не успел.
— Спасибо, достаточно. — Робот в философский диспут не ввязывался. — Следуйте за мной. Хотите ли вы, чтобы вам доставили одежду, или вы двигаетесь обнаженным по соображениям морали, этики, здоровья, либо осуществляя религиозные обряды…?
— Хочу одежду, — прервал его я.
— Пока мы идем, хотите ли вы изучить язык, более распространенный в этом районе? — задал новый вопрос провожатый.
Конечно, я хотел.
Мы дошли до замка, как ни странно, пешком. Робот вежливо держал темп, подстраиваясь под меня, выдал мне прибывшую одежду, и более не докучал.
Местный язык я выучил буквально наложением рук. Робот поднял грубые ладони, подержал их куполом у меня над головой, даже не касаясь. И все — дальше уже шла просто разговорная практика. Я не знал, что он сделал, попытавшись выяснить, уперся в стену то ли непонимания, то ли нежелания делиться секретами.
Можно предположить, что какая-то определенная длина волны, излучения, могла влиять непосредственно на синапсы нейронов, перестраивать их для ускорения запоминания нового материала. Думаю, технология у них существовала давно и была хорошо отработана, раз могла использоваться даже автоматами.
Хотя, одно неловкое движение, и с тем же успехом, я думаю, меня могли превратить в овощ. Зря я согласился, но теперь уже лучше на эту тему не рефлексировать.
То, что замок не древний и не рыцарский, и строился не рабами и не крестьянами, выдавал размах. Все строение было вжато в отвесную скалу, шпилем уходившую куда-то ввысь. Несколько высоких крепостных стен были задраны так высоко — что терялся сам смысл стены, с таким же успехом можно было штурмовать отвесную скалу. И, если не уметь бегать по вертикали, то эту стену одолеть практически невозможно. Ров перед стеной, подразумевалось, что когда-то он заполнялся водой, а сейчас в нем были разбиты цветники, по краям росла дикая лоза. Решетка на воротах поднята, красивая, узорная, объемная решетка в несколько слоев, внутри сплетения прутьев вились кованные ветки, и листья казались почти настоящими, а как можно выковать такие изумительные цветы я вообще не понимал. Ковка была мастерская, если, конечно, это не было всего лишь чем-нибудь, распечатанном на местном объемном принтере.
Мост опущен, и зарос местным плющом, демонстрирующим, что он давно уже не поднимался.
Все это было бутафорией.
Этот замок никак не защищал от дронов, и я ни на секунду не поверил, что он сохранился со времен рыцарских турниров, феодальных войн или что у них тут было в древности.
Что-то такое было, не из головы же они взяли все эти фортификации, когда хозяин решил показать свою любовь к старине.
Миновав внутренний двор, миновав двери в замок, пройдя огромный зал для торжеств и пиршеств сразу за ними, мы вошли в комнату, напоминающую кабинет. По-моему, первое обжитое пространство из всего того, что я видел в замке до этого.
За все время я не увидел ни одного человека, никаких животных. Других роботов, кроме моего провожатого, или конвоира, тоже не было. Поэтому, даже обрадовался, когда наконец-то мой учитель иностранных языков остановился, поднял руку и указал вперед. Дальше он явно не собирался.
В огромном кресле сидел мужчина.
Робот сделал движение, слегка напоминающее поклон, у бесшумно удалился.
Мужчина не вставал. Лишь немного повернул голову в мою сторону, показав, что знает о моем присутствии, и вернул взгляд на место.
Там, где стоило быть камину, стояли несколько картин с какими-то местными пейзажами. Стояли, прислоненными к стене, одна висела, небрежно зацепленная за какую-то балку, еще несколько были накрыты тканью. Мужчина смотрел на них. Он был немолод, я бы дал ему далеко за шестьдесят в мире, где вообще существует развитая медицина, но тут я бы даже не стал гадать. В месте, где могут научить новому языку за минуту простым наложением рук, даже манипуляторов робота, любые догадки окажутся притянутыми за уши.
Я подошел поближе.
Благородный профиль. Когда-то черные, а теперь практически седые волосы, аккуратно уложенные волос к волосу. Одежда простого покроя, но в ней что-то было от мундира, заставляющего держать осанку. Абсолютно равнодушный взгляд, который хозяин не отрывал от картин.
Можно было молчать и дальше, но мне это ничего не давало.
— У вас война? — я решил зайти с младших козырей. С одной стороны, это показывало мое неведение о местной ситуации, с другой стороны — чего уж там, меня нашли голым в их лесу, да еще и не знающим ни одного слова на их языке.