Прямо за углом
Шрифт:
Я видел, как пару раз кто-то пытался двинуться в нашу сторону, но Молчун достаточно красноречиво вертел ножом, заставляя излишне ретивых приостыть.
Один лишь Хакер, похоже, радовался тому, что мы идем на гребне людской волны. Не в самой гуще, но и не одни.
Я не понимал ни плюсов, ни минусов любого из вариантов, поэтому пока что относился к ситуации как Молчун. Что не мешало мне набирать знания. И практиковаться в языке.
— Чему радуешься, — спросил я Хакера.
— Они не понимают, что лучше идти в толпе. Меньше шансов, что нас слишком быстро вычислят.
—
Хакер замялся.
— Думаю, что я не должен был до сюда долететь. Кто-то где-то просмотрел, я проскочил. Слишком опасен. Моя капсула сломалась в полете. Спасло только то, что сателлит успел развернуть дублирующий код, который заставил сработать сигнализацию. И меня перегрузили в запасную. При сбросе — сбой гравиподушки. Я бы разбился, как и все вокруг, тупо повезло — упал на какого-то горемыку.
Хакер махнул дубинкой:
— Вот, от него досталась. Раз они дотянулись до транспорта, то смогут достать меня и здесь. В толпе сложнее.
Ну, как говорится, если у тебя паранойя, это еще не значит, что за тобой никто не следит. Но меня заинтересовало другое:
— Ты влез в управляющие программы транспорта?
Хакер сначала не понял, потом замялся, не зная, как сформулировать мне то, что явно было не моего уровня:
— Это не так работает. Ты вообще с какой-то дремучей планеты. Одна из моих запасок туда пролезла, они вообще автономно действуют, залезла в машинные коды подсистем. Ядро транспортника слишком защищено, не по зубам сателлитам. Пролезла в медицину, ныкалась там, следила. Могу только догадываться. Связи то нет. Мне нужна хоть какая-то связь, хоть тумблер с током, чтобы за что-то зацепиться. Я не знаю даже, кто из автономок добрался до сюда. У них было время, свет все равно быстрее транспортников. Но и защита здесь хоть куда. Мне нужна связь, чтобы выбраться отсюда.
Выбраться отсюда?
Звучало как план.
Молчун буркнул что-то сзади.
Я осмотрелся. Чем больше расходился людской круг, волна, тем дальше оказывались заключенные друг от друга. Они распылялись по все большей площади, кто-то останавливался, кто-то прятался, кто-то дрался за найденные на скелете истлевшие остатки одежды. Волна все еще была заметна, но становилась значимо разреженной, чем там, на границе зоны выгрузки.
Но мы оказались исключением. Пока мы шли, вокруг нас, за нами, собралось с десяток одиночек, предпочитающих держаться в нашем фарватере.
Похоже, мы начали привлекать поклонников.
— Куда? — Спросил я у нашего проводника.
— Нужно найти воду. Либо воевать за нее. Сбросы воды часто, и ее должно хватать. Но не здесь. В этом районе за воду придется воевать, или платить за нее. Много банд, которые перехватывают все доступные ресурсы. Я видела последние сводки.
— Наверняка скоро устроят резню. Когда банды слишком укрупняются, всегда устраивают какое-нибудь особое шоу, — буркнул здоровяк-ящер.
— Без воды плохо, — согласился я. — А если найти, то как?
— Река есть, впереди и левее, но она почти вся под землей, замуровали, еще когда здесь был город. Если не воевать, то найти реку, вода в ней плохая, очень плохая. Но не придется воевать.
— Хорошо, — ответил я. — Веди. И пока идем, найдите что-нибудь для костра. Нам нужен огонь.
Кое где мы находили огрызки полугнилых досок, Молчун даже подобрал парочку, и тут же перегрузил их на Хакера и Здоровяка-ящера.
Следующую обожженную ветку, которую он нашел, он поднял тоже. Посмотрел на Хакера, на Здоровяка. Видно, что он не хотел их перегружать.
Повернулся назад.
Наша свита под-разбежалась, но шестеро все еще следовали за нами, не приближаясь. Молчун швырнул в сторону ближайшего ветку, и махнул рукой, требуя ее поднять. И тащить.
Отвернулся, и буркнул в нашу сторону, объясняя:
— Нужно же, чтобы хоть какая-то польза от них была.
В оригинале это звучало по-другому. Грубее. «С паршивой овцы хоть шерсти клок» в версии на его языке, переводя дословно, было как «подстричь налысо, сделать из волос кнут, которым погонять обстриженного, чтобы он сделал хоть что-то полезное».
Все едино. Смысл один.
Через некоторое время наш проводник подняла руку и показала вдаль:
— Выглядит как остатки акведука.
Хотелось, чтобы место не оказалось занятым.
II. Глава 11. Твоя сторона
Здесь хотя бы выживали деревья. Не росли, не цвели, не наслаждались солнечным светом, но хотя бы выживали.
Я не видел ни одного ствола в зоне высадки, но там вообще все было разворочено непрерывными бомбардировками в щепу, в труху и в прах. И оставалось удивляться, как осталось хоть что-то, не перетертое в пыль. Места, подобные зоне высадки, я видел и позже, пока мы шли, что означало, что и сами зоны периодически перемещали.
Но там, где оставалось поспокойнее, деревья росли. По одному, по два — не больше. Чаще всего они стояли уже мертвые, либо после пожаров, либо от недостатка солнечного света они просто не выживали долго. Но успевали раскидать семена.
Природа адаптировалась ко всему. В коде деревьев не было раздела «сдаться». Они прорастали, снова и снова, в самых неожиданных местах. Росли, размножались, гибли.
Для них, по большому счету, не поменялось ничего. Целую планету отдали на растерзание преступникам, возведенным в ранг телезвезд, разрушили всю экосистему, если она здесь вообще когда-то была. Но деревья боролись, сражались, росли.
Здесь выживали только деревья, и люди.
У тоннеля, загнанного под землю русла реки, время отобрало, обвалило одну из стен. Теперь река текла в каменном русле откуда-то из искусственной пещеры, мимо развалин стены, и снова пряталась в акведуке.
Место пустовало.
— Разожгите костер, — я указал на мертвое дерево, стоящее на краю провала.
— Дым может привлечь… — усомнился было Молчун.
— Мне нужен уголь.
Молчун подошел ближе к дереву и махнул рукой.