Прыжок через пропасть
Шрифт:
— Ты не уловил, что мы попусту болтаем языками, тогда как, после покушения, у нас осталась только одна дорога. К королю франков! И как можно быстрее. Потому что первый, принесший весть о событиях в стране бодричей, становится сообладателем права на действие. Есть, кстати, повод и поговорить с королем о Сигурде. Попытка повесить эделинга, я думаю, выходит за рамки рядового происшествия.
— Да, — согласился Кнесслер. — Идти надо прямо сейчас, утром может быть уже поздно. У Карла хорошо работает разведка и быстрые гонцы.
Как только они вышли из палатки, к Аббио шагнул сбоку один из его людей.
— Мой эделинг, тебе просили передать, что поручение выполнено. Волхв оказался прав. Они пришли за телом. Их повесили около дороги, вместе с убитым раньше. Там же нашли и одежду франков.
— Сколько их было?
— Трое. Дрались отчаянно. Четверых наших положили, троих сильно ранили.
Аббио поморщился. Два десятка воинов послал. И не смогли без потерь справиться с тремя негодйями. От такого сообщения было даже немножко стыдно перед Кнесслером, и уж тем более не стоит говорить о потерях королю.
— Значит, все те же люди. Один с проломленной головой поехать не смог. Пусть будет так. Суд свершился.
— И об этом следует рассказать королю, — добавил Кнесслер. — Я имею в виду — суд!
На вершине холма опять разжигали костер не меньший по размерам, чем вчерашний. Целая вереница солдат несла для него хворост из ближайшего леса, вытянутым языком заползая на Песенный холм. Гора запасов обещала, что на холме будет светло до самого рассвета.
Майордом дю Ратье как раз проходил между служебными палатками, когда заметил приближение поздних гостей, и остановился, поджидая.
— Его величество еще не ложился? — спросил Кнесслер. , — Нет, друг мой, — майордом, как всегда, очень хорошо встречал Кнесслера, справедливо считая его своим сторонником в борьбе с партией войны, возглавляемой монсе-ньором Бернаром. — У него в гостях Алкуин, граф Оливье и монсеньор Бернар. Разумеется, когда кто-то что-то рассказывает, дело не может обойтись и без маленького Эйнхарда. Вы подождете или желаете присоединиться к компании?
— Если его величество позволит…
— Естественно, король спросит меня о причине столь позднего вашего визита. Что я должен ему ответить?
— Скажите, сударь, что у нас есть одно очень интересное сообщение из Рарога, столицы княжества бодричей. И есть жалоба на разбой, учиненный вблизи королевской ставки.
— Да, это важные причины, чтобы побеспокоить короля во время отдыха, — с вежливой улыбкой согласился дю Ратье и скрылся за тяжелым ковровым пологом, который выставлялся на ночь взамен легкого дневного.
Вернулся он меньше, чем через минуту.
— Его величество ждет вас, господа.
И майордом отодвинул полог, пропуская пришедших. Войдя в палатку эделинги сразу поклонились.
— Добрый вечер, господа, — сказал король. — Я подозреваю, по докладу шевалье дю Ратье, вам мешают спать важные дела, которые вы желаете сбросить на короля, чтобы не спал вместо вас он. Не слишком-то вы заботитесь о покое монарха. Хотя у нас тут все равно идет обсуждение интересного вопроса. Слышали ли вы что-нибудь о рыцаре-бретере [23] , прибывшим на наш турнир?
— Нет, Ваше Величество, я ничего не слышал, — сказал Аббио.
— До меня слухи доходили, Ваше Величество, — сказал Кнесслер, — но кто же сможет определить его? Это нереально. Бретер будет скрывать свои настоящие намерения.
23
Рыцарь-бретер — рыцарь, не желающий служить кому-либо, никогда не участвующий в боевых действиях, зарабатывал себе на жизнь тем, что по заказу какого-то человека убивал на турнире другого рыцаря. Рыцарь-бретер считался непобедимым, поскольку только тем и занимался, что совершенствовал воинское мастерство. По закону, брать деньги за поединок считалось позором и каралось сурово. Рыцарь-бретер подлежал, в случае обнаружения его в составе участников, смертной казни.
— Да, мы пришли к такому же выводу. Хотя и сожалеем, что наш праздник омрачен таким печальным явлением. Я приказал своему любимому дядюшке монсеньору Бернару и майордому дю Ратье учинить следствие. Дядюшка у нас занимает пост прево, следовательно, это его прямая забота. А у шевалье дю Ратье есть свои методы поиска. Даст Бог, бретер попадет в руки правосудия и перестанет называться рыцарем. Я лишу его и званий, какими бы он ни обладал, и дворянства, чтобы отдать на позорную казнь. Впрочем, вы спешили сюда для обсуждения совсем другого вопроса. Я готов выслушать вас. Надеюсь, вы не поставили задачу утомить монарха до такой степени, чтобы он завтра проспал самые интересные события.
И улыбнулся открыто и приветливо, показывая готовность в самом деле слушать.
Карл находился в приподнятом настроении и шутил. Но все же не сказал «своего монарха», пока не рискуя столь конкретно объявить обоих эделингов своими подданными. Приподнятое настроение короля объяснялось просто. Соглядатаи доложили дю Ратье разговоры, которые подслушали по его приказанию в городе. Если раньше население Карлом было откровенно недовольно, то сейчас отношение меняется в лучшую сторону очень быстро. Праздник всем нравится. Простые люди считают, что с таким королем им прожить будет легче, чем со своими эделингами в постоянной войне против этого же короля. Добрые вести приятны всем. И майордом тут же доложил Карлу результаты работы своих сыщиков. Король посмотрел победоносно на дядюшку, и не удержался, сказал:
— Оказывается, доброе отношение иногда бывает более веским доводом, нежели удар копья. На так ли, господа?
— Может быть, — уклончиво ответил Бернар.
Такой мелочи хватило бы вполне, как знал дю Ратье, чтобы Карл начал раздавать графские должности и дарить поместья. Недобросовестный майордом на его месте мог бы умело и с пользой для себя воспользоваться королевской слабостью. Он же сам был больше озабочен делами и пренебрег даже такой простой возможностью, как передача благих сообщений утром, чтобы весь день монарх был настроен благожелательно в первую очередь к нему самому.
Новым гостям королевской палатки об итогах доклада дю Ратье знать не следовало, и потому Карл просто приветствовал их улыбкой и шутливыми словами.
— В эту ночь, Ваше Королевское Величество, многим не до сна, — ответил с легким поклоном Кнесслер. — Кто-то с волнением готовится к завтрашнему меле, усердно точит оружие и дотошно проверяет доспехи. Кто-то беспокоится о кровавых событиях, разворачивающихся не так далеко отсюда. Кто-то участвует в этих событиях, и потому не имеет времени на сон, а кто-то из них уже никогда не увидит зем^* ных снов, или не дождется своих людей, которым по Божьему умыслу следовало бы сейчас сладко позевывать. У всех свои причины, чтобы не спать, Ваше Величество.