Прыжок в секунду
Шрифт:
– Заткнитесь, сэр! – прошипел Уильям. – Не для того мы столько преодолели, чтобы какая-то тварь из джунглей нас прогнала.
– Я вас-с-с предупреш-ш-шдал… – отозвался змее-человек, снова показываясь на пороге.
На ящеричьей морде застыла маска злорадства.
– Предупреш-ш-шдал…
Существо сняло с конечности браслет и принялось его разматывать. Очень скоро оно оказалось вооруженным неким подобием полумеча-полукнута: с мягкой рукоятью и несколькими остро заточенными полосками металла – лезвиями. Создание взмахнуло своим оружием, с душераздирающим свистом разрубив воздух.
– Огонь!
Полковник присоединился к стрелявшим. Пули, выпущенные из трех стволов, не успели что-либо содеять
Удар – и Джеймс падает с перерубленными руками.
– А-А-А!!!
– Стэн! – прокричал полковник, клацая затвором «энфилда». – Мой крест!
Сталкер едва успел поймать брошенное ему серебряное распятие.
– Храни вас господь! Бегите! – закричал Фиц. – Спасайтесь!..
=18=
«…И мы выползаем, со всеми положенными предосторожностями, из Бункера.
«Это называется Бункер, – кивнул я в сторону люка, из которого мы только что вылезли на поверхность. – А это все, – я обвел широким жестом территорию внутри Частокола, – называется Дом. Тот забор из толстенных железяк – Частокол. Эта вот клубящая серость внутри проема… Их Величество Рубеж, ч-черт бы его задрал. Успешно перепрыгнуть его человеку – невозможно. Проверено не раз и не два… Там, за Рубежом, – обреченно взмахнув рукой, я отвернулся, – простирается зеленая местность, где, с нашей точки зрения, то есть глядя изнутри ЗОНЫ, нет проблем с выживанием разумных существ, и… и вообще нет никаких проблем. Хотя, пока мы там жили-поживали, по незнанию частенько проклинали свои такие убогие и бесперспективные, казалось нам, жизни… Но – поистине все познается в сравнении! Однако, жалей не жалей, туда нам путь заказан. Ха, там выход не для медленных инвалидов, не для убогих, значит… И это прими за аксиому. Запомни, как таблицу умножения. А также знай, что одновременно это и теорема, доказанная многократными вспышками, в которых сгорели человеческие жизни… Вот эта невзрачная серость, снабженная Счетчиком, зовется Сэр Рубеж, он же Сволочь Распоследняя, и он, запомни, наш злейший враг. Хуже черных юборнесов, потому что…»
Она перебила: «А кто такие черные юборнесы?»
«Юборнесы… это зверечки такие. Смотрела ты кино про… впрочем, не важно. Все равно описать такое невозможно, особенно самцов. До такой жуткой уродливости ни один постановщик фильмов не додумался».
«Ладно, погляжу сама».
Да, что ни говори, настроена она была воинственно. Видимо, кровь северного дедушки-индейца взбурлила. Или русского предка. Кто его знает, кем тот ее дедуля был.
«Слушай, а ЗОНА может где-то заканчиваться?» – вдруг спросила она.
«Честно сказать?» – вопросом на вопрос ответил я.
«Да! Конечно!»
«Ч-черт ее знает. Она мне не говорит. И с чего ты взяла, что ЗОНА – некое отграниченное пространство?»
«Мне кажется… если кто-то ставит двери, ведущие… м-м-м, явно способные вывести наружу, следовательно, внутри, так или иначе, находится что-то замкнутое, закрытое. Иначе какой смысл? Проще простого – пройти по территории и отыскать, где она кончается… Может быть, там есть что-нибудь… м-м-м, какой-нибудь забор, который можно перепрыгнуть. Или в крайнем случае пойти вдоль этого забора…»
«Когда кажется, надо креститься… – проворчал я на родном языке, но следующий комментарий отпустил по-английски: – Да уж, и вернуться туда, откуда отправился в путь, безрезультатно замкнув круг».
«В этом случае хотя бы наверняка станет известно, что она ограничена, – парировала Натача и воскликнула: – Ведь недаром же вся эта мрачная земля называется именно так, а не как-нибудь иначе!»
«Логика у тебя причудливая, но симпатичная. Женская, – невольно улыбнулся я. – Ну, допустим, ЗОНОЙ это я назвал, только совсем не потому, что… э-э, просто в результате определенных ассоциативных сопоставлений так назвал. Книгу одну читал в юности… Но знаешь, твоя мысль не лишена смысла. Вот что значит свежий взгляд! И у меня, признаюсь, что-то подобное мелькало, но не оформилось в связную идею… – Я помолчал и раздумчиво продолжил: – По крайней мере, если удастся пройти весь этот невероятный путь и живым вернуться в точку отправления, действительно будет хотя бы ясно, что ЗОНА – замкнутая, действительно зона в прямом смысле слова… Только вот, понимаешь ли, найти забор и продвинуться вдоль него можно, конечно… Если повезет… э-э-э, а ты, судя по всему, сильно везучая… и если добавить к твоей удачливости мой опыт, тогда, наверное, даже удалось бы пройти достаточно далеко. Однако я все-таки очень сомневаюсь, что забор кончится или не кончится раньше, чем нас слопают. Совершить полный круг, добраться до окончания, пусть даже оно – по-прежнему все тот же Бункер, но с другой стороны… Мечты, мечты. Мм-да-а. Не знаю, не знаю…»
«Не зна-аешь. А разве кто-то нам запрещает узнавать, Колья?»
Она уже пытливо смотрела мне в глаза. Впервые с момента знакомства – вот так, в упор. Зрачки у нее – черные и бездонные…
«Прыткая какая… – проворчал я в ответ. – Официально нам, конечно, никто не запретит, потому что некому. Но совокупность объективных, чтоб их черт задрал, условий… имя ей – ЗОНА. Неужели тебе не хватило?! Таскалась же по ней в одиночку, мало навидалась, мало намучилась?! Не сообразила, что выжила только чудом, по какому-то ее непостижимому капризу?! Сама же рассказывала… э-э-эх!» – взмахнул я обреченно рукой и тяжко вздохнул.
«Допустим… А есть ли альтернатива? Сколько можно просидеть в этом твоем бункере? Если все так, как ты говоришь, тогда не я удачливая, а ты! Это ты ухитрялся столько времени прятаться в ненадежном убежище. Но… только в движении – настоящая жизнь! Вот так!»
Она, естественно, переполнилась оптимизмом. Надежда на лучшее, конечно, свойственна новичкам, уже затраханным ЗОНОЙ, но пока что не глубоко, еще не вусмерть, и потому – питающим безумную лучезарную надежду. Свежеприбывшие еще не прониклись, со всей обескураживающей очевидностью, безнадегой осознания: выбраться вон из ЗОНЫ неизмеримо, несопоставимо сложнее, нежели в нее попасть.
У них в головушках пока не уложилось, что этакий обратный «финт ушами» – проснуться и очутиться дома, в своей уютной постельке – не получится сделать! Как ни старайся, такой номер не пройдет.
ЗОНА – не сон.
Бредовая и невозможная, несущая каинову печать бешенства, злобы, изначального античеловечного безумия каждой своей частичкой! От изощренно-садистских Рубежей – до натуралистично-откровенных красных змеерексов и черных юборнесов, и кого там еще, вдруг где-то там водятся твари пострахолюднее… Несет ЗОНА печать неразумной, чуждой состраданию злобы. Как ни прискорбно, той самой, что изначально присуща миру… или мирам… из которых сюда переносятся разумные. Не только люди. Определенно не только люди человечества, к которому принадлежим мы с этой девочкой. Как и почему переносятся – я не знаю. Но факт.
Лично я заснул, а проснулся уже в ЗОНЕ. И если бы не подоспели Эл с базукой и Саеси со «стингером», сожрал бы меня тот рогатый кабанчик размером с «КамАЗ», как пить дать сожрал бы! Естественно, насилие наполняет мир, в котором я обитал до ЗОНЫ, но здесь, с этой стороны Рубежа, оно не просто наполняет мир. Концентрированное насилие пропитывает каждую молекулу, проглядывает в подоплеке абсолютно всех поступков и событий, происходящих «внутри». Кому ж это понимать, как не мне – по сути, «доброкачественной опухоли», аномальному существу, сопротивляющемуся этой пропитке изо всех остатков слабеющих силенок… Со стороны отлично видно, что к чему.