Прыжок Волка
Шрифт:
И он даже не поморщился и не открыл глаза, когда чьи-то грубые руки стали вытаскивать его из пилотского кресла.
Сарб не видел, но знал, чувствовал, что над ним сияет ласковая Парма и что небо синее. Он был жив и уже знал, почему происходят сбои при гиперполетах. Черт возьми, день сегодня точно удался. Еще бы один такой денек, чтобы ответить на вопрос: "Как?". Как залечить раны пространству, нанесенные ему бесчисленными гипепространственными переходами.
"Ничего, отвечу. Если надо сотни, тысячи людей угроблю, а отвечу".
Как раз в этот момент обезображенные, обгоревшие трупы двух охранников и пилотов грузили в специальный флайер.
Глава 14
Как бы медленно не шел командир отдельной роты специального назначения ГРУ майор Андрей Кедров к себе домой, короткий путь быстро закончился, упершись в рукоятку входной двери квартиры.
В голове было пусто. Первоначальный гнев, вызванный увиденными фотографиями и комментариями подполковника Руднева, куда-то исчез. Осталась лишь какая-то мерзкая, слякотная пустота. Словно раздетый стоишь на пустынной холодной улице и по твоему телу противно катятся капли дождя.
Что дальше делать, Андрей не знал. Хотя решение было очевидным. Рывком открыть дверь, зайти в квартиру, кинуть перед Камиллой эти проклятые фотографии, а потом, наотмашь несколько раз хлестнуть ладонью по щекам. Может на том свете тем двум ребятам, которых дагестанка била ногами, а потом, возможно, перерезала горло, станет чуть легче… И смотря в эти большие, черные глаза прохрипеть:
— Что, приятно было под Гиляром лежать? Или сколько у тебя их было? А захваченных русских солдат приятно было избивать? И руки не дрожали, когда ты им перерезала горло?
Схватить ее за руку, а лучше за эти роскошные смоляные волосы и отволочь на гауптвахту и держать там до отлета в Дагестан. Потом в самолет и вытолкнуть взашей на аэродроме в Буйнакске. Иди и благодари, что заслуженную пулю в лоб не получила.
Так надо было поступать. Но перед мужчиной стояли эти омуты черных глаз, а его тело помнило нежное и одновременно сильное другое горячее тело и все те ощущения, которое оно доставляло. А в ушах стоял горячечный гортанный голос, шептавший то, что стыдно было даже не то, что говорить, а даже писать, но что хотелось и хотелось услышать.
Кедров нажал кнопку звонка.
"И создал Бог женщину… Зверек получился коварный, но интересный", — мелькнуло в голове комроты, прежде чем он переступил порог собственной квартиры.
Прошел один день, потом другой, за ним последовал третий. Кедров так и не показал фотографии Камилле. Несколько раз, глядя ей прямо в глаза, он порывался встать, вытащить их из-за спинки дивана и… Фотографии все также оставались там, куда он их спрятал от девушки. Камилла недоуменно смотрела на него, ничего не понимая.
— Что-то случилось, Андрей? — несколько раз спрашивала она и, получив отрицательный ответ, молча опускала голову.
"Западная женщина уже бы извела своего благоверного вопросами, а восточная просто опускает голову. Если мужчина не говорит, значит так нужно", — Кедров поймал себя на мысли, что хоть как-то пытается оправдать Камиллу.
Не смея приставать с расспросами, девушка решила размягчить мужчину древним, как мир способом. Если и раньше ночи Камиилы и Андрея были до отказа наполнены страстью, жаром, бешенным стуком сердец и такими выкрутасами тел, что всякие новомодные упражнения на растяжку просто отдыхают, то сейчас девушка превзошла саму себя. Если бы всю страсть, которую она в последние дни излила на Андрея каким-то волшебным образом передать Кавказским горам, то, наверное, старый, дряхлеющий горный массив забурлил бы вулканами как в молодости, изливая из своих недр раскаленную лаву. А Андрей был отнюдь не дряхл, поэтому бурлил и изливал без всяких бы…
Каждый раз, выключая свет и ложась на диван, он давал себе слово, что сегодня все, что это низко, некрасиво принимать ласку от рук, которые запачканы кровью твоих соотечественников и коллег по нелегкому воинскому ремеслу. Что, занимаясь любовью с Камиллой, ты предаешь этих ребят. И еще как занимаясь… Но слышался легкий шорох и гибкое тело ныряло ему под одеяло. И слово «нет» тонуло в жадно открытом женском рте, готовым хоть всю ночь ласкать каждый миллиметр его тела, отражалось от влажного языка, юрко проникающего ему в рот как предтеча тех ласк, которые бурлящим потоком следуют за ним. Утром приятно ныло тело, и вновь покорная девушка была перед ним.
А между тем, день проходил за днем. И Андрей вдруг с ужасом осознал, что не сможет до отлета в Дагестан сказать Камилле, что он все знает о его прошлом.
До отлета осталось два дня. Сегодня до обеда пройдут последние тактические занятия, а потом традиционный отдых и все, послезавтра — здравствуй Дагестан, мы снова к тебе прилетели.
Спецназовцы в предпоследний перед отлетом день всласть натешились своими любимыми игрушками — автоматом «Абакан», снайперской винтовкой «Винторез», гранатометом АГС-17 «Пламя», бесшумным пистолетом МСП, ручным огнеметом «Шмель» и многими другими «игрушками», предназначенными для эффективного уничтожения людей. Впрочем, спецназовцы Андрея Кедрова летели на войну, необъявленную войну, войну Востока против Запада, войну ислама против христианства. Россия же со времен князя Владимира выбрала христианский мир, правда не очень похожий на классический — католический. Но для ислама это не играло существенной роли. А вот для Запада — да. Поэтому Россия, воюя с исламом, вынуждена оглядываться на Запад, чтобы не пропустить «дружественный» западный толчок в спину.
А на войне убийство убийством не считается — это просто способ выжить самому. Здесь надо быстро на все реагировать и очень точно стрелять.
После обеда Андрей задержался в штабе, стремясь перед отлетом привести в порядок различные многочисленные бумаги, неизбежно сопровождающие любого начальника. И не важно, гражданский на тебе костюм или военная форма.
"Все, прилечу и тогда поговорю. Ведь я это же и пообещал начальству. Если конечно, прилечу… Тьфу, такие мысли в голову лезут", — как и любой представитель опасной профессии, комроты спецназа был суеверен.
Перед отправкой в «горячую» точку, как и все спецназовцы, он не брился, не стригся и уж тем более не фотографировался. А то вместо тебя фотография и вернется… в траурной рамке.
С первой офицерской зарплаты, как и положено, он купил небольшую вазочку (вещь должна быть обязательно бьющаяся, но только не бутылка) и разбил ее. По поверью тогда прослужишь до пенсии спокойно и сделаешь нормальную карьеру. И майорскую звездочку, как и положено, обмыл — без помощи рук, одними зубами взял доверху наполненный водкой стакан со звездочкой на дне, и выпил все без остатка, не проронив ни капли.