Псарня

По проселочной дороге, поднимая пыль, мчалась повозка, запряженная парой резвых лошадей. Кучер гнал их так лихо, что от лошадей валил пар, невыносимо пахло конским потом, а из-под копыт летели клочья земли.

В повозке ехал отставной генерал Неверов. Он возвращался в Тульскую губернию, где имел несколько деревень с двумя тысячами крепостных

Его имение было всем соседям на зависть, которые почитали еще его покойного отца, и помнили о его ретивом характере.

Батюшка не жалел средств и проводил свою жизнь, что называется, с размахом. Не жалел он и крестьян, которые непосильным трудом приумножали его состояние.

Жена его умерла, когда их единственному сыну было всего пятнадцать лет, и отец отправил подростка в большой город – набираться ума. Сын вырос, поступил на службу и дослужился до полковника, не возвращаясь в родное гнездо.

Отец же умер в полном одиночестве, в окружении прислуги, оставив в наследство сыну две деревни и две тысячи крепостных душ.

Неверов хотел было оставить службу, но началась война 1812 года с французами и его направили на фронт. Там он дослужился до генерала и после окончания войны подал в отставку.

Теперь он возвращался в родное имение в Тульскую губернию, где его с нетерпением ждала двоюродная сестра Елизавета, которая в отсутствие брата взяла управление имением в свои руки.

Елизавета была очень стара и закидывала родственника письмами, умоляя его приезжать быстрее, потому что сил вести такое большое хозяйство у нее совсем не осталось.

«Милый Николай Степанович, – писала она в одном из последних посланий. – Имение вашего отца вот-вот может прийти в упадок, и вы потеряете все в одночасье. Сил моих больше нет справляться со всем этим хозяйством и крестьянами, которые совсем отбились от рук. Среди них появились очень скверные настроения, они распустились, чувствуя мое бессилие и старость. Пожалуйста, примите правильное решение и заберите у меня правление тем, что вам по праву принадлежит. Мне ничего не надо, кроме одного – спокойно дожить на этом свете. Вам же немедленно придется навести порядок на ваших землях и вставить мозги крепостным, чтобы они знали, с кем имеют дело. Я уже стара, и они видят это. Ваше вмешательство просто необходимо».

Неверов читал это письмо и скрипел от злости зубами, сжимая кулаки. Вскоре он подал рапорт и после долгого его рассмотрения государем, получив добро, наконец, ушел в отставку.

Неверов ехал задумчивый, пытаясь вспомнить свое детство, которое много лет назад провел в этих краях. Вспоминал отца, к которому решил завернуть на могилу, и престарелую сестру Елизавету, которая с нетерпением его ждала.

«Это же сколько ей сейчас годов? – напрягал он память. – Если мне пятьдесят пять, а она меня старше на двадцать.… С ума сойти можно! Как быстро летит время! Ей уже семьдесят пятый год…. Да, стара сестра стала, но ничего – приеду, быстро наведу порядок. Я научу эту чернь признавать и уважать хозяина!»

Повозка свернула по дороге вправо

– Совсем загнал бедолаг, – сказал кучер. – Может, барин, остановимся и отдохнем у речки? Здесь уже совсем недалеко.

– Езжай на кладбище, – приказал Неверов. – Я там немного задержусь, а ты отдохнешь и напоишь лошадей.

У полуразрушенной могилы своего отца Неверов стоял долго, склонив голову и держа в руке соболью шапку. Губы его шептали молитву, а в глазах стояли слезы.

– Да простит меня Бог, что все так случилось в моей жизни, – шептал он и крестился. – Никто меня не дождался, пока я скитался по казармам, пока под пули лез и сражался с врагом. Меня тоже никто не жалел, а я выжил. – Неверов поправил покосившийся крест и надел шапку, которая придавала ему вид богатого помещика, надменного и сурового.

– В имение, – скомандовал барин и тяжело опустился в повозку. – Ты, Егор, давно знал моего отца, как он ушел из жизни? Я так и не смог попасть на его похороны из-за этой проклятой службы. Мне сообщили о смерти слишком поздно, месяц спустя.

– Достойно почил ваш батюшка, – ответил кучер. – Ваша сестра сделала все возможное, чтобы проводить его в последний путь достойно. Даже крепостным, помнится, водки наливала.

– Я ей многим обязан, – вздохнул Неверов. – Она заслужила отдых от всех дел. Теперь я возьмусь за управление имением сам.

За версту до поместья повозка нагнала паренька, который шел по дороге и посторонился, пропуская незнакомца.

– Останови, – сказал барин. – Чей будешь?

– Тебе какая разница, – ответил молодой человек. – Езжай своей дорогой. Не твой я крестьянин – это уж точно.

– Ты, как разговариваешь с барином! – возмутился Егор. – Это же твой хозяин возвращается в имение! Совсем от рук отбился. Ну, мать тебе покажет, как надо разговаривать с почтенным человеком!

Парень растерянно заморгал глазами, упал на колени и низко склонил голову.

– Чей будешь? – повторил свой вопрос Неверов.

– С Константиновки я, ваше благородие, – задрожал голос паренька. – Никитиной Анастасии сын, Андрей.

– И куда ты идешь, Андрей?

– В деревню, ваше благородие. Домой.

– Ну-ка иди сюда, садись рядом. – Неверов подвинулся.

– Не смею я, ваше благородие, – дрожал голос паренька. Молодой человек казался сейчас жалким и беспомощным под строгим взглядом Неверова. – Я и сам доберусь, здесь уже рукой подать.

– Садись, раз барин приказывает, – сказал кучер. – Хозяину перечить нельзя. Я же говорил, ваше благородие, что они все распустились. Управы на них ни какой нет.

– Иди ко мне, садись, не бойся. Садись, тебе говорю, – повысил голос Неверов. – Точно распустились без хозяина! Но ничего, возьмусь я за вас.

Андрей виновато опустил голову, поднялся с колен и снова заморгал своими длинными ресницами.

– Не боись, иди в повозку, – смягчился Неверов, и паренек присел рядом.

Барин чувствовал, как дрожит тело молодого человека, и искоса на него поглядывал.

– Отец чем занимается?

– Нет у меня отца, умер, – тихо сказал Андрей.