Псевдоним хищника
Шрифт:
Еще до того, как она закончила рассказ, Кирилл знал, что предложит ей остаться.
Глава 3
В доме было тихо и спокойно. Поначалу Вике стоило определенных усилий заставлять себя не ждать подвоха. И она, и Марк понимали, что Ева и Матиас Штайн в одном доме – не самое безопасное сочетание. Однако эти двое существовали параллельно друг другу, даже сталкиваясь в коридорах, они обменивались парой дежурных фраз и проходили мимо. А чаще – вовсе молчали, что было
Во время подготовки к новогодним праздникам особенно остро ощущалось, как важно не думать о расследованиях. Поэтому Вика просто наслаждалась общением с семьей.
А вечером расследования напомнили о себе сами, когда к ним приехал Максим. Его отсутствие уже выбивалось из нормы, но причину Марк объяснил. Предполагалось, что эти выходные юноша проведет в одиночестве.
Однако он появился на пороге их дома. Вид у Максима был невыспавшийся, но от этого не сонный, а взбудораженный.
– Мне нужно поговорить с Евой! – заявил он, стаскивая куртку.
– О чем это? – насторожилась Вика. – Уж не о том ли расследовании, в которое тебя просили не лезть, а ты все равно лезешь?
– Ой, да это не расследование даже, а помощь следствию! Активная гражданская позиция.
– Это не одно и то же?
– Нет, – покачал головой Максим. – Я ж на место преступления не выезжаю!
– Марк сказал, что ты там был.
– Был. Но больше не выезжаю!
– А больше и не надо.
– Слушай, да ты же меня знаешь, я лишнего делать не буду!
Вика была неумолима:
– Я тебя знаю, именно поэтому я не сомневаюсь, что ты наделаешь лишнего. Ты – натура увлекающаяся, этого у тебя не отнять. Вот тебе уже зачем-то понадобилась Ева!
– Ева понадобилась, потому что там факты не сходятся! Это преступление не может быть просто запугиванием Кнорина! Оно слишком дорогое, жестокое… Короче, это какая-то подстава! А я никак не могу понять, с чего начать ее распутывать. Мне нужно, чтобы Ева мне чуть-чуть подсказала, дальше – я сам.
Жизнь уже не единожды показывала им, что это те самые «знаменитые последние слова». Скажешь, что серьезного расследования не будет, – и все случится с точностью до наоборот. Даже если Ева вдруг проявит благоразумие и не увлечется этим, Максим обязательно во что-то вляпается, и тогда им всем придется спасать его.
Не так Вика хотела провести новогодние праздники.
– Чтобы ни слова Еве об этом не говорил, – велела она. – А то вообще тебя не пущу к ней!
– То есть заявления, что я – член семьи, разом теряют силу? – оскорбился Максим.
– А этим меня не шантажируй. Здоровье Евы мне дороже.
– Ее здоровье тут ни при чем, ведь я… – начал было он, но осекся.
Потому что в этот момент в прихожую вышел Матиас. Немец прислонился к дверному косяку и, скрестив руки на груди, оттуда наблюдал за ними. По его позе, одежде и взгляду было видно, что он чувствует себя в этом доме совершенно
А этого – нет.
– Вика, у тебя проблемы? – по-немецки поинтересовался Матиас. Он уже удивил их тем фактом, что сносно научился говорить по-русски. Однако делал это только при необходимости, использовать родную речь ему было удобней. – Я слышал разговор на повышенных тонах или мне показалось?
– Не показалось, но и проблем у меня нет. Просто поспорили с Максом по поводу особенностей общения с Евой. Кстати, это Максим Лисицын, наш друг и коллега Марка. Вообще-то владелец фирмы, где Марк работает. А это Матиас Штайн, старый друг Марка. Ну и мой тоже.
– Друг Марка? – переспросил Максим. – Я бы предположил, что твой родственник…
Предположение было небезосновательным: многие люди почему-то считали рыжие волосы обязательным признаком родства. В остальном же Вика не находила между собой и немцем ничего общего.
А еще она поймала себя на мысли, что невольно сравнивает его и Максима. От этого Вике было стыдно, и успокаивало то, что они об этом не узнают.
Сейчас они стояли друг напротив друга, и Максим определенно проигрывал. Во внешности Матиаса было что-то аристократичное и, самое главное, зрелое. Внешность в его случае служила отличным отражением внутренней уверенности. Да и фигура была более гармоничной, многолетние спортивные тренировки давали о себе знать. Максим же все это может «догнать и перегнать», но лет через десять. Молодость, как ни странно, играла против него. Он уже прошел этап подростковой неуклюжести, но не более.
И не было причин их сравнивать, если бы не одно «но». Эти совсем разные мужчины – по возрасту, национальности – испытывали симпатию к Еве. Это сумасшествие делало их в чем-то похожими…
А самое удивительное заключалось в том, что они тоже это почувствовали. По крайней мере так показалось Вике. Эти двое смотрели друг на друга с настороженностью. Ни один из них не спешил подойти ближе, пожать руку, их улыбки были натянутыми.
– Я прошу меня извинить, но я что-то услышал. – Матиас перешел на русский. – Насколько я понял, юноша видит Еву детективом… Не самое удачное решение.
– Слова того, кто ее не знает, – парировал Максим. – Ева уже не с одним делом разобралась! Она такие загадки разгадывает, которые остальных в ступор вгоняют!
– Ты серьезно думаешь, что ее привлекают загадки? – усмехнулся немец. – Ева не занимается расследованиями, она охотится. Если она кому-то помогает в этот момент, то это, скорее, побочный эффект.
– Я не понял, а что это за эксперт по Еве выискался?!
– Оба вы тут изображаете экспертов по Еве, – вздохнула Вика. – И оба, подозреваю, совершенно ее не знаете. Я уже сказала тебе, кем является Матиас. С Евой они знакомы давно…