Психоисторический кризис
Шрифт:
О медовом месяце пришлось забыть. После десяти вахт тщательных поисков они наконец откопали кладбище с сорока двумя гробами, в которых лежали тридцать скелетов и двенадцать мумий, обтянутых высохшей кожей. Ни имен, ни каких-либо обозначений на могилах — ничего! Все, кроме одного, умерли от старости. Один убит из бластера. Учитывая семерых, которых, по свидетельству Тамика Смитоса, казнили еще до прибытия на Зурнл, и его самого — пятьдесят.
Никому из них не позволили взять с собой что-то в могилу, кроме одной старой женщины. К ее скрюченному ревматизмом пальцу примерзло единственное кольцо. Возлюбленная Смитоса. Он ничего не написал о ней, кроме того, что подарил ей кольцо на рассвете того дня, когда его похитили с Зурнла преступные сообщники перепуганного насмерть
Хельмарские археологи с необыкновенной тщательностью, по камешку, слой за слоем, разбирали руины тюрьмы в поисках легендарного Клада Мучеников. Один раз они даже думали, что нашли его, когда разобрали пол и обнаружили секретный подвал, который, должно быть, тайно вырыли заключенные — но там не оказалось ничего, кроме календаря, вырезанного на стене, и полностью сгнившего стола. Подвал был разграблен тысячи лет назад. Кем? Надзирателями или узниками? Никто никогда уже не узнает…
Надежда найти что-нибудь постепенно таяла. Оптимизм сохранял только гиперлорд Джама. Более того, он настолько надоел всем своей суетой и болтовней, что археологи в конце концов запретили ему приближаться к раскопкам под предлогом того, что он карабкался по руинам и затруднял датировку слоев. Кикажу и в самом деле ничего не понимал в археологии, и ему не было никакого дела до того благоговения, с которым ученые очищали и сохраняли каждый ржавый болт или зубочистку. Он просто хотел найти хоть что-нибудь ценное! Когда гиперлорда выгнали с раскопок, он, нисколько не огорчившись, перенес свою деятельность на холмы. Унывать было не в характере этого человека. Чем тяжелее обстоятельства, тем больше рос его ничем не оправданный оптимизм.
Вскоре Джама обнаружил старые шахты, прорубленные в склоне горы высоко над лагерем еще во времена первых поселенцев. Похоже, в те времена механизмов не хватало: на скалах повсюду попадались следы от самодельных ручных инструментов. Внутри штреков он сразу же наткнулся на свидетельства страшных обвалов. Это несколько отрезвило гиперлорда, и он решил начать с наружного осмотра. Да, провалы были, но проанализировав их возраст — а в этом он хорошо разбирался, будучи специалистом по древностям, — Джама пришел к выводу, что последний случился не позже чем три тысячи лет назад, и с тех пор горные породы стабилизировались. Стало быть, обвалов можно было не бояться — разве что произойдет сильное землетрясение. Кроме того, это означало, что во времена мучеников все было точно так же, и полностью заваленные штреки можно оставить в покое и не исследовать.
Специалисты из скоджиловской партии были уверены, что заключенным не разрешалось отходить далеко от лагеря и, уж во всяком случае, проникать в старые шахты. Но Джама знал из письма Игара, что стражников можно было подкупить, а многие из них даже сочувствовали приговоренным. Значит, они могли посмотреть сквозь пальцы на мелкие нарушения, например, отпустить кого-то из несчастных прогуляться по холмам. В конце концов, куда убежать на этой стылой каменистой планете? Даже хорошо экипированный человек не смог бы долго просуществовать здесь в одиночку! Поэтому стражники, если они хоть что-то соображали, должны были следить за космическими челноками, а не за отдельными заключенными.
Набравшись храбрости, Джама спустился в шахту. Идти было трудно: путь загораживали груды обломков камня и льда. Но надежда найти клад вела его вперед. Чем дальше он шел, тем лучше понимал, какой опасности себя подвергает. В одном месте, оступившись, гиперлорд вызвал целую лавину, и только судорожное сокращение мускулов удержало его от падения в бездонную пропасть.
Будь оно все проклято! На какое-то мгновение Джама даже потерял свой неизменный оптимизм. Он в панике ощупывал себя. Цел ли костюм? Нет ли переломов? Что с кислородом, он наверняка не рассчитал время и скоро задохнется здесь, в подземных лабиринтах! Лихорадочно ощупывая края ямы в поисках опоры, он вдруг наткнулся на какой-то предмет. Сев опять в грязь, рассмотрел его поближе в свете фонаря. Дешевый ручной инструмент — атомный резак, очень старый, покрытый от времени коркой, явно продукт ранней технологии Дальнего. Такие инструменты были обычным ходовым товаром, который очень ценили независимые купцы. Гиперлорд лежал в своей грязевой ванне и счастливо улыбался. Его энтузиазм снова заиграл всеми красками. Только один этот древний резак позволит ему дома, на Светлом Разуме, купить хоть тысячу новых париков!
С трудом выбравшись из ямы и вернувшись на базу, Кикажу принял душ и с облегчением убедился, что отделался только синяками. Он немного отдохнул и, ничего не сказав даже Катане, снова отправился в шахту. Так он проводил вахту за вахтой, упорно пробиваясь в глубь земли и не теряя надежды. Крохоборы-чистоплюи не пускают его на свои раскопки — ну и ладно, а он их не пустит на свои!
Клад Мучеников он нашел в совершенно неожиданном месте. Пробраться туда можно было только через лабиринт штреков, но сама тайная камера находилась совсем близко от поверхности земли, в слое сухой мерзлоты. Стены камеры носили явные следы атомного резака — такого какой он нашел, а внутри стоял большой ящик. Джама был настолько полон радостного любопытства, что просто не мог заставить себя сообщить о находке, не осмотрев ее, но в то же время хорошо помнил, как его ругали за небрежное обращение с найденными предметами. Поэтому он лишь чуть-чуть приоткрыл крышку и заглянул внутрь. Луч фонаря осветил стопки аккуратно срезанных пластин камня. Они были сделаны руками человека! Наконец-то! Какой триумф!
В лагере, разумеется, никто не поверил, что гиперлорд, который давно уже был предметом всеобщих насмешек, в одиночку нашел Клад Мучеников, в то время как все остальные, столько вахт разгребая и просеивая песок, могли похвастаться лишь несколькими пуговицами. Джама терпеливо сносил шутки, растягивая удовольствие: пусть посмеются, чем больше они будут смеяться, тем приятнее будет потом! Наконец… он торжественно достал найденный резак. Все взгляды внезапно обратились к нему, смех превратился в изумление.
— Это еще не все, мои милые недоверчивые олухи!
Вокруг поднялся невообразимый шум — каждый стремился перекричать другого. Всем не терпелось одеться и отправиться за сокровищем, но гиперлорд перестал бы себя уважать, если бы не насладился успехом в полной мере. Он капризно заявил, что выбился из сил и должен дать отдых ногам. Это был его звездный час. Команда смотрела Джаме в рот: его главный обидчик и насмешник принес ванну для ног с теплой водой, появилась еда — лучшая, какая только нашлась на базе, Катана открыла свою последнюю бутылку армазина, припрятанную еще с вечеринки в Телмер-Сити… Джама купался в лучах славы.
Не торопясь и смакуя каждое слово, он рассказал им историю своих поисков (разумеется, не указав подробно местонахождение клада), особо упирая на опасности, которым подвергался в подземном лабиринте. Он драматизировал каждый шаг, каждую осыпь, каждую яму или падающую сосульку, каждый неожиданный поворот. Иногда! он делал отступления, чтобы еще раз изложить свои политические взгляды, — гиперлорд знал, что уж на этот раз слушать будут все, и пока он не расскажет, где клад, никто не осмелится перебить его или проехаться на его счет! Конечно же, он потерял свой парик и кружевные манжеты, но старался возместить недостатки внешности за счет красноречия и четкой дикции.