Психология лиц с нарушениями речи. Монография
Шрифт:
Исследования умственно отсталых детей, в том числе с нарушениями речи, показывают, что у них ВКД существенно отличается от таковой у детей с нормальным интеллектом. Для них характерны крайние варианты реакций на свой дефект (гипернозогнозический и эйфорически-анозогнозический), более высокая тревожность, неадекватность оценки своего состояния, сниженный самоконтроль. Низкая дифференцированность ВКД сближает таких детей с детьми младшего возраста. Тех и других характеризует примитивный тип психических реакций на имеющееся у них расстройство.
Понимание роли лечения в выздоровлении наступает только к 9–14 годам.
Существенную роль в формировании ВКД играет жизненный опыт ребенка: чем младше ребенок, тем больше его опыт уступает таковому у взрослого человека.
Кроме того, важны источники информации о дефекте, среди которых основными являются родители, средства массовой информации, сверстники, и помощь взрослых в ее правильном усвоении.
Чем младше ребенок, тем большее значение в его ВКД играет эмоциональная составляющая, которая в свою очередь в значительной мере зависит от эмоций самого ребенка и поведения окружающих его взрослых.
Во многих исследованиях показано различие ВКД мальчиков и девочек. Одним из универсальных факторов в этом различии является большая тревожность девочек. Отмечается также, что их ВКД более объективна, чем у мальчиков.
Сопутствующие психотравмирующие обстоятельства зачастую могут усугубить переживания ребенка. К наиболее типичным и тяжелым относится госпитализация, сопровождаемая отрывом от привычной среды и близких.
Отношение родителей к проблеме ребенка в значительной мере определяет рациональную и особенно эмоциональную составляющие ВКД. При этом может возникать как эффект заражения эмоциями родителей, так и возникновение противоположных чувств – страх и чувство вины в ответ на гнев и обвинения.
Очень большое влияние на ребенка оказывает логопед. Его доброжелательное, теплое отношение, понятные разъяснения, забота о том, чтобы оказать помощь, положительно влияют на ВКД, а значит и на результаты оказываемой помощи. Недооценка детских представлений о своем состоянии, речевом дефекте и действиях логопеда может привести к формированию неадекватной ВКД и помешать эффективному оказанию помощи.
2.4. Лингвистические основы логопсихологии
Логопсихология, будучи разделом психологии, своим содержанием в значительной степени обязана лингвистике. Понимание сущности языка, его функций, структуры и путей развития имеет важное практическое значение, поскольку язык является необходимым условием формирования высших психических функций, отличающих человека от животных. Любые отклонения, нарушения в развитии ребенка немедленно сказываются на успешности его взаимодействия с окружающим миром, на формировании у него языка и речи, а значит, влияют на его социализацию.
Если в психологии до XIX в. преобладал метод интроспекции, то лингвистика развивалась по преимуществу как наука о текстах. Для развития лингвистики важным рубежом стал переход к осознанию существования не языка как такового, а говорящего человека, и следовательно, необходимости понимания законов реального говорения, в том числе с учетом психических особенностей говорящего и условий говорения.
От решения вопроса об историческом происхождении человеческой речи был один шаг до изучения становления речи у детей. В частности, этим вопросом занимался И.М. Сече-нов, обративший внимание на то важное обстоятельство, что у ребенка мы можем непосредственно наблюдать рождение речи и мысли, опирающейся на речь. И.М. Сеченов стоит и у истоков идеи о значении проговаривания в процессе мышления: «Когда ребенок думает, он непременно в то же время говорит. У детей лет пяти дума выражается словами или разговором шепотом, или, по крайней мере, движениями языка и губ. Это чрезвычайно часто (а может быть, и всегда, только в различных степенях) случается и с взрослыми людьми. Я, по крайней мере, знаю по себе, что моя мысль очень часто сопровождается при закрытом и неподвижном рте немым разговором, то есть движениями мышц языка в полости рта. Во всех же случаях, когда я хочу фиксировать какую-нибудь мысль преимущественно перед другими, то непременно вышептываю ее. Мне даже кажется, что я никогда не думаю прямо словом, а всегда
Известный детский психолог и лингвист К. Бюлер в 1924 г. ввел в научный оборот представление о трех функциях речи, составивших в дальнейшем основу концепции речевой коммуникации: 1) выражения душевных движений; 2) воздействия на чужие душевные движения; 3) «репрезентации».
Его заслугой является создание ситуативной теории речевой деятельности. Развивая представления о знаковой природе языка, он писал: «Особые позиции участников речевой ситуации предопределяет связь знака не только с предметами и ситуациями, о которых сообщается в высказывании, но и с каждым из них. Таким образом, знак оказывается полифункциональным (имеет три функции): это символ в силу своей соотнесенности с предметами и положениями вещей, это симптом в силу своей зависимости от отправителя и это сигнал в силу своей апелляции к слушателю, чьим внешним поведением или внутренним состоянием он управляет» (Бюлер К., 2000. С. XIX).
К. Бюлеру также принадлежит развитие важного представления о приоритетной роли в становлении и функционировании языка дейксической (от гр. deixis – указание) функции по сравнению с номинативной. Он обращает внимание на то, что сочетание указательного жеста и местоимения создают необходимое условие для функционирования языка – его связь с действительностью.
Интересные данные по этому вопросу приводят Дж. Баттерворт и М. Харрис в своей книге «Принципы психологии развития» (2000). Во-первых, как и К. Бюлер, они подчеркивают, что только человек пользуется жестами, животным они недоступны. Они отмечают, что к концу первого года жизни ребенок овладевает с помощью жеста механизмом «совместного внимания». Жест позволяет управлять поведением другого человека и таким образом становится базисом коммуникативной функции. Авторы пишут: «Установлено, что существует взаимосвязь между способностью ребенка пользоваться указывающим жестом и уровнем его речевого развития». Имеется достоверная корреляция между частотой использования коммуникативных указывающих жестов детьми в возрасте 9–12,5 месяцев и объемом жестового и вербального лексикона, используемого ими в течение второго года жизни.
Различение понятий «язык» и «речь» имеет существенное значение для логопедии и логопсихологии. Почва для осознания этого различия начала готовиться в XIX в., – по крайней мере, уже тогда для языка и речи вводятся два специальных понятия – langue и parole, которые нередко в литературе встречаются без перевода.
Ф. де Соссюр так формулирует основную цель лингвиста: «Надо с самого начала встать на почву языка и считать его основанием для всех прочих проявлений речевой деятельности… Язык – только определенная часть – правда, важнейшая часть – речевой деятельности. Он, с одной стороны, социальный продукт речевой способности, с другой стороны – совокупность необходимых условий, усвоенных общественным коллективом для осуществления этой способности у отдельных лиц» (2004. С. 34).
Язык целостен «сам по себе» и противопоставляется речи по ряду параметров. Прежде всего, язык социален, являясь общим достоянием всех говорящих на нем, тогда как речь индивидуальна. Язык независим от способов физической реализации: устная, письменная и прочая речь отражают один и тот же язык, а речь связана с физическими параметрами, вся акустическая сторона речевой деятельности относится к речи. Ф. де Соссюр включает в речь и психическую часть речевого акта. Язык содержит только существенное, а все случайное относится к речи. Ф. де Соссюр подчеркивает, возражая В. фон Гумбольдту: «Язык не деятельность говорящего. Язык – это готовый продукт, пассивно регистрируемый говорящим». Одним из важных следствий предложенного ученым строгого разграничения языка и речи стала возможность провести четкую грань между фонологией и фонетикой.