Психология трейдинга. Инструменты и методы принятия решений

Стинбарджер Бретт

Иногда психотерапевты используют такие эмпирические упражнения, чтобы усиливать понимание эмоций. Весьма удивительно, как изменения в уровне активности и возбуждения тела могут вызвать общие изменения в сознании, которые затем питают изменения в настроениях и моделях поведения. Одна из моих студенток, страдавшая от долгосрочной депрессии, недавно увлеклась особенно активной формой боевых искусств, посещая занятия с опытным учителем. Она самостоятельно разработала умственные упражнения, в которых в то время, когда отрабатывала свои удары, представляла себе образы людей, причинивших ей боль. С каждым ударом рукой или ногой она ярко воображала телесные повреждения, наносимые тем людям. Занятия

наделяли ее ощущением всемогущества, давая выход ее фрустрации через гнев и движение, а не пассивность и депрессию. Действительно, после занятий она превращалась в другого человека – живого и бодрого, а не униженного и преследуемого.

Все эти методы имеют один общий ключевой элемент: они обходят обычный человеческий способ мышления и дают доступ к новому, иному способу восприятия. Без этого переключения передач сознания люди оставались бы навсегда увязшими в своих обычных рамках мышления, бесконечно повторяя одни и те же мысли, чувства и модели поведения.

Новизна в терапии: создание переводов

Мысль о том, что поведенческому изменению предшествует изменение в состоянии сознания, стала кульминацией, пожалуй, самого познавательного упражнения моей профессиональной карьеры. Надеясь лучше понять динамику изменения в психотерапии, я провел «клинический обзор литературы» (так я это назвал). Большинство обзоров литературы представляют собой сообщения об исследованиях вкупе с попытками понять, в каком состоянии находится научная мысль в данной области. То, что пытался сделать я, состояло несколько в ином. Я прочитал каждый написанный ведущими авторами за несколько прошедших десятилетий труд по психотерапии, какой только смог найти. Особое внимание уделил расшифровкам стенограмм реально происходивших сеансов терапии с описаниями фактических действий психотерапевтов, а не того, что они якобы делали.

Это был масштабный обзор, кульминацией которого стала пространная журнальная статья, опубликованная в 1992 г. Я прочитал работы авторов с аналитическим складом ума, таких как Хабиб Даванлу, Лестер Люборски, Питер Сифнеос и Ханс Струпп. Охватил когнитивно-поведенческие работы Дэвида Барлоу, Арона Бека, Альберта Эллиса и Джозефа Уолпа. Погрузился в концептуальную литературу Стива де Шейзера, Мильтона Эриксона и Джея Хэйли. Все время я продолжал задавать себе вопросы: «Как это работает? Как могут теории и методы, кажущиеся настолько различными, давать такие похожие положительные результаты?»

Я чувствовал, что если бы можно было изолировать элементы, отвечающие за эмоциональные и поведенческие изменения, то трейдеры – и другие профессионалы – могли бы становиться сами себе психотерапевтами.

На страницах этих трудов я нашел два общих элемента. Первый из них специалист по ускоренной психотерапии Саймон Бадман назвал «новизной». Все методы лечения помогали людям видеть и воспринимать вещи по-новому. Они знакомили с навыками, улучшали понимание, давали свежий опыт. Многие подходы содержали ярко выраженный творческий элемент, открывавший новые способы видеть себя и окружающий мир.

Второй общий элемент был назван авторитетом в области когнитивно-поведенческой психотерапии Дональдом Майхенбаумом процессом «перевода» в психотерапии. Люди приходят на консультацию, как правило, озабоченные какой-то конкретной проблемой. Им нужна помощь, потому что эта проблема мешает их жизни, а сами они с ней справиться не могут. Психотерапевты не просто выслушивают описание проблем и выдают ответы. Они скорее переводят первоначальную жалобу в какую-то другую концептуальную схему и предлагают выход, исходя из этой перспективы.

Рассмотрим

простой пример: некий трейдер приходит на консультацию и рассказывает, что чувствует себя никчемным человеком. Ему не хватает уверенности в торговле, и он откладывает открытие позиций, дожидаясь, пока каждый индикатор не займет идеальное положение. Такое, однако, встречается редко, и в результате он пропускает многие движения. Это заставляет его испытывать недовольство и злобу, которые затем перетекают в его личную жизнь. Недавно жена, устав от его вспышек, предложила обратиться к консультанту по семейным отношениям. Трейдеру не нравится идея заниматься психотерапией вместе с женой. Он уже чувствует себя неудачником в одной сфере своей жизни – в трейдинге – и не хочет добавить к этому поражение в браке. Последнее время он чувствует себя подавленно и не может собраться, чтобы вести регулярные рыночные исследования. Дважды на прошлой неделе из-за отсутствия подготовки он пропустил прекрасные возможности заработать на рыночных трендах. И теперь чувствует себя полным неудачником.

В дополнение к непосредственным проблемам с торговлей и семейными отношениями этого трейдера беспокоит непонимание того, почему он не такой, как все. Он чувствует себя в некотором роде дефективным.

– Я хочу добиться большего успеха, – мог бы сказать он. – Почему я не могу стать другим?

Осознание неспособности полностью контролировать свои мысли, чувства и действия может кого угодно свести с ума.

В самом начале процесса консультирования психотерапевт предложит трейдеру логическую структуру, позволяющую по-иному объяснить его неприятный опыт. Этот перевод, в котором проблема, описанная трейдером («я такой неудачник»), рассматривается с другой точки зрения: такой перевод встречается в психотерапии повсеместно. В самом деле, похоже, что различные методы лечения фактически являются лишь различными объяснительными конструкциями.

Например, когнитивно-поведенческий психотерапевт мог бы сказать трейдеру: «Проблема не в том, что вы неудачник. Проблема в усвоенной вами модели мышления, которая внушает вам, что вы ни на что не годитесь». А психотерапевт-психоаналитик мог бы сказать: «Возможно, проблема не в том, что вам суждено проигрывать, а в том, что вы усвоили умонастроение неудачника как способ избегать конфликта с враждебно настроенным и неуступчивым отцом».

Эти объяснения не могут предлагаться все вместе и не могут быть предложены на первой встрече. Но каждый метод лечения служит новой моделью для понимания человеческого опыта.

Люди не изменяются – продолжают держаться своей колеи, потому что способны видеть себя и ситуации, в которые попадают, в определенном свете. Они походят на пациентов д-ра Шиффера, только вот забыли, что носят очки. Эмоциональные проблемы являются результатом расхождения интерпретаций окружающего мира – так, как люди научились делать в прошлом, – с самим реальным миром. Как только люди узнают о том, что на глазах у них очки, искажающие их видение самих себя, так станет возможным выписывать им новый рецепт.

Мой перевод в случае с Уолтом заключался в том, что не он был проблемой в отношениях с Джейни. Напротив, проблемой был его привычный способ решения проблем, который вспомнился во время их нынешних отношений. Но обратите внимание, что этот перевод не был возможен, пока мы не смогли фактически переключить эмоциональные передачи и вызвать гнев, которого Уолт столь боялся. Изменение умонастроения – восприятие самого себя по-новому – значительно облегчает процесс замены очков.