Психология внимания
Шрифт:
Психофизические исследования, о которых мы будем говорить впоследствии (гл. II, § 4), показывают, что внимание подвержено закону ритма. Стэнли Галль, тщательно изучив различные изменения в давлении, произведенном на кончик пальца, констатировал, что восприятие непрерывности невозможно, что субъект не в состоянии ощущать непрерывное возрастание или ослабление давления. Внимание останавливается для сравнения на нескольких определенных моментах. К колебаниям внимания должны быть отнесены некоторые ошибки, замечаемые в записях астрономических явлений [33] .
33
American Journal of Psychology, 1887, № 1; Philosophishe Studien, 1888, т. V, стр. 56 и сл.
Маудсли и Льюис уподобляют понятие
Отметим здесь факт большой важности в механизме внимания. Колебания последнего, в действительности существующие, несмотря на кажущуюся непрерывность, исключительно обусловливают возможность продолжительного внимания. Если мы направим один глаз на одну определенную точку, то заметим, что по истечении известного времени зрение становится неясно, что между нами и объектом внимания появилось как бы облако, и в конце концов мы перестаем видеть. Если мы положим руку плашмя на стол и будем держать ее неподвижно, не производя давления (ибо давление есть движение), то ощущение постепенно притупляется и совершенно исчезает. Это доказывает, что нет восприятия без движения, как бы слабо ни было последнее. Всякий орган чувства в одно и то же время орган чувствительный и двигательный. Как только безусловная неподвижность исключит один из двух элементов (движущую силу), так вскоре вслед за тем функция другого сводится к нулю. Словом, движение есть условие изменяемости, которая в свою очередь служит одним из условий сознания. Эти факты, общеизвестные из обыденного опыта, объясняют нам необходимость означенных выше колебаний во внимании, которые часто остаются незамеченными для сознания из-за того, что они весьма кратковременны и неуловимы для наблюдения.
II.
Физические проявления внимания многочисленны и крайне важны. Мы намерены тщательно рассмотреть их, предупреждая заранее, что считаем их не столько следствиями этого состояния ума, сколько необходимыми его условиями, часто даже являющимися его составными элементами. Вследствие сказанного выше изучение их имеет для нас значение не вспомогательное, а капитальное. Только на этой почве и возможно составить себе более или менее ясное понятие о механизме внимания. В сущности внимание есть только известное положение ума, состояние чисто формальное: если отнять у него сопровождающие и определяющие его физические явления, дающие ему плоть, то остается чисто отвлеченное понятие, т. е. призрак. Вот почему все те, которые говорили о внимании на основании только самонаблюдения, ни словом не обмолвились о его механизме и ограничились лишь тем, что превознесли его могущественную силу.
Необходимо постоянно помнить следующий основной принцип: каждое умственное состояние сопровождается определенными физическими проявлениями. Мысль не представляет явления, происходящего в мире сверхчувственном, в среде эфирной и неуловимой, как до сих пор по традиции допускают многие. Мы должны повторить вместе с Сеченовым: «нет мысли без выражения». Другими словами: мысль при самом зарождении уже есть слово или действие, т. е. начало мускульной деятельности. Внешние формы внимания так ясно подтверждают этот принцип, что здесь не может быть места сомнению; точно то же можно сказать и о той внутренней, скрытой форме, называемой размышлением, о которой мы намерены говорить ниже.
Составные элементы внимания как состояния физического сводятся к трем группам: явления сосудодвигательные, явления дыхательные и явления двигательные, служащие для внешнего
1. Представим себе, что двадцать человек сосредоточивают внимание на время от пяти до десяти минут на своем мизинце; вот приблизительно что произойдет: у одних не явится никакого ощущения другие, напротив, будут испытывать определенные ощущения — страдание, боль, биение артерий; большинство же получит впечатление слабого давления и мурашек. Этот простой опыт вызывает следующие вопросы: не возникают ли постоянно в той или другой части нашего тела ощущения, производимые непрерывными изменениями тканей, изменениями, остающимися незамеченными, пока на них не останавливается внимание? Может ли акт внимания увеличить деятельность сосудов в чувствительных ганглиях и возбудить в них субъективные ощущения? Возможно ли наконец такого рода возбуждение симпатических центров и такое влияние на сосудодвигательные нервы, которое причиняло бы временные изменения в пальце, испытывающем ощущение? Первое предположение представляется маловероятным. Собственно говоря, всегда можно найти ощущение в пальце, когда со вниманием ищешь его. Другие же два предположения кажутся нам весьма основательными. Возможно, что испытываемое ощущение отчасти субъективно, но, по нашему мнению, в пальце, на котором в течение довольно продолжительного времени сосредоточена мысль, действительно локализируются ощущения. Изменения, происходящие в деятельности сосудов, ощущаются в форме артериальных биений, тяжести и т. д. [34]
34
Тьюк. «Дух и тело». Перевод П. Викторова.
Весьма вероятно и почти общепризнанно, что внимание, даже в тех случаях, когда оно не направлено на какую-либо область нашего тела, сопровождается местной гиперемией известных частей мозга. Деятельность сосудов в соответствующих частях мозга усиливается вследствие увеличения функциональной деятельности. Эта местная гиперемия происходит от растяжения артерий, в свою очередь вызываемого действием сосудодвигательных нервов на мускульные покровы артерий. Сосудодвигательные нервы зависят от главного симпатического нерва, не подчиненного действию воли, но подверженного всем влияниям аффективных состояний. Опыты Моссо, между прочим, показывают, что малейшая эмоция, как бы мимолетна она ни была, производит прилив крови к мозгу.
«Кровообращение происходит с большей скоростью в мозгу в то время, когда он работает, чем во время его бездействия. Поэтому мы имеем право сказать, что внимание, направленное на совокупность известных мыслей, ведет за собой ускорение кровообращения в нервном субстрате этих мыслей. Это и происходит на самом деле, когда какая-нибудь мысль сильно овладевает умом человека: мысль эта поддерживает в мозгу усиленное кровообращение и не дает ни сна, ни покоя» [35] .
35
Maudsley. Physiologic de l'esprit, trad. Herzen. p. 381.- Gley Sur l'etat du pouls carotidien pendant le travail intellectuel.
Отметим еще замечаемую после продолжительного внимания красноту (иногда бледность) лица.
2. Дыхательные изменения, сопровождающие внимание, приближаются к явлениям двигательным в тесном смысле и входят частью в ощущение усилия. Дыхательный ритм изменяется; он замедляется и иногда подвергается временной приостановке.
«Приобрести силу внимания, — говорит Льюис, — значит научиться чередовать приспособления ума с ритмическими движениями дыхания. Французы весьма удачно определяют живой, но поверхностный ум, говоря: он не способен к делу, требующему длинного дыхания (продолжительного времени)» [36] .
36
Lewes, loc. cit., стр. 188. См. дальше, глава II.
Зевота, являющаяся после усиленного и продолжительного внимания, есть, вероятно, следствие замедления дыхания. Часто в таких случаях приходится сделать глубокое вдыхание, чтобы в достаточной степени возобновить воздух в легких. Вздох, который также служит дыхательным симптомом, по замечанию некоторых писателей, составляет принадлежность внимания, а также и боли физической и нравственной: роль его состоит в окислении крови, наркотизованной произвольной или непроизвольной приостановкой дыхания.