Психология внимания
Шрифт:
Начнем со стремлений, связанных с основной функцией — питанием. Всякий слышал о «прихотях» беременных. Вследствие недостаточного питания в течение первых месяцев беременности у родильниц происходят расстройства пищеварения, кровообращения, выделений, которые выражаются в странностях аппетита, извращенности вкусов. Им доставляет удовольствие есть землю, солому, табак, сажу.
Те же стремления встречаются у некоторых истеричных, малокровных и невропатов. В начале сумасшествия замечается иногда эксцентричный и беспорядочный способ питания. Называют субъектов, которые охотно едят пауков, жаб, червей. Еще ниже мы находим «копрофагию» и «скатофагию» (пожирание кала). За одним больным приходилось следить, чтобы он не съедал содержимого плевательниц в госпитальной палате [78] .
78
Campbell. Journal of mental Science, июль 1886.
Такие же извращения встречаются и в обонянии. Некоторые невропаты находят запах роз неприятным и с наслаждением вдыхают валериану или ассафетиду.
Нужно ли
Если мне скажут, что перечисленные наклонности носят характер слишком физиологический, то я могу воспроизвести группу неодолимых импульсов: непобедимое влечение к пьянству, краже, поджигательству, убийству, самоубийству. Для сознания эти импульсы не имеют причин, разумных мотивов, потому что их действительная причина, условия их генезиса находятся вне сознания и до последнего доходят только результаты бессознательной работы. Эти неодолимые влечения происходят в формах весьма несходных. Самые ничтожные между ними так же поучительны для психологии, как и наиболее зверские. Так, например, «ономатомания» представляет странность, для общества весьма безобидную: отыскание имени неизвестного лица, иногда случайно прочитанного в газете, осаждает больного, причиняет ему бессонницу и тоску. Сколько имен забывает каждый из нас, не заботясь об этом! Но здесь составилась ненормальная, нелепая потребность. Пока цель не достигнута, она вызывает страдание; но раз результат благоприятен, является удовольствие. Заметим также, что как только известный неодолимый импульс, каков бы он ни был (к краже, к убийству), реализовался, наступает момент отдыха и удовлетворения.
Эти болезненные проявления усиленно изучались в наше время; их рассматривают как симптомы одной постоянной причины: вырождения. Таким образом, мы всегда встречаем то же сцепление: аномалия в организации — аномалия в выражающих ее стремлениях, аномалия в источнике удовольствия и страдания.
Раз мы допустили, что необходимое условие аффективной жизни заключается в стремлениях сознательных или бессознательных (сознание играет здесь лишь подчиненную роль), то каким образом следует представлять себе эти стремления? Мы можем составить себе положительную идею о них исключительно только в том случае, если будем рассматривать их как движения (или задержку движений), действительные или остающиеся в зародышевом состоянии. Таким образом, они входят в область двигательных явлений; другими словами, всякая потребность, предрасположение, желание всегда предполагают двигательную иннервацию в какой бы то ни было степени.
Хищное животное, схватившее добычу и разрывающее ее зубами или когтями, достигло своей цели и удовлетворило своим стремлениям с помощью значительной затраты движений. Если мы предположим, что животное это еще не успело схватить свою жертву, но видит ее и подстерегает, то весь его организм будет находиться в состоянии крайнего напряжения, готовый действовать; движения не реализованы, но самый незначительный импульс заставит их перейти в действие. При степени более слабой животное рыщет, ища глазами и чутьем, не достанется ли ему случайно попавшая в западню жертва; это состояние полунапряжения; двигательная иннервация гораздо слабее и приспособлена с меньшей определенностью. Наконец, при степени еще слабейшей животное покоится в логовище; в мыслях его проходит неопределенный образ добычи, т. е. воспоминание о тех добычах, которые доставались ему раньше; двигательный элемент обладает весьма слабой интенсивностью, находится в зачаточном состоянии и не выражается никаким видимым движением. Ясно, что все эти четыре степени напряжения связаны известной последовательностью, что везде действует двигательный элемент, и разница заключается лишь в большем или меньшем его участии.
Мы намеренно выбрали такой грубый пример ради большей ясности. Точно так же мы могли бы остановить свой выбор на любви, на отвращении или страхе и, начав с наиболее бурных форм, дойти через ряд последовательно спускающихся ступеней, действительно встречающихся на опыте, до состояния чисто внутреннего, которое представляет весьма слабую двигательную иннервацию, движение в зачаточном состоянии. Стремление связано, таким образом, с явлением физиологическим, которое дает ему плоть. Это не состояние души, носящее характер таинственный и трансцендентный. Наклонности, предрасположения, желания — все эти слова вместе с их синонимами означают движение, зарождающееся или неудавшееся, смотря по тому, способно ли оно выдержать эволюцию до крайнего ее предела или же должно подвергнуться задержке в своем развитии. Неважно, появляется или исчезает соприсутствующее состояние сознания: стремление может быть сознательным и бессознательным; но двигательная иннервация продолжается независимо от этого в качестве основного элемента.
Итак, вот к какому заключению мы приходим: внимание зависит от аффективных состояний, аффективные состояния сводятся к стремлениям, а последние в основе своей суть движения (или задержки движений), сознательные или бессознательные. Следовательно, внимание, как непроизвольное, так и произвольное, связано с момента своего возникновения с известными двигательными условиями.
Теперь нам остается сделать несколько замечаний касательно самого общего физического условия внимания. Наблюдая людей, как они представляются в массе, а не только умы дисциплинированные и образованные, как это почти всегда делают психологи, мы легко убедимся, что внимание непроизвольное, а тем более произвольное суть состояния исключительные. Прежде всего оставим в стороне житейскую рутину, эту громадную массу привычек, которые двигают нами, как автоматами, при неопределенных и перемежающихся состояниях сознания. Исключим также те периоды нашей духовной жизни, где мы по преимуществу
Напомним еще раз, что внимание существует только в силу сужения поля сознания или, другими словами, что физически оно предполагает участие в работе ограниченной части мозга. Решительно безразлично, представляем ли мы себе эту часть в виде локализованной области или, что вероятнее, как нечто составленное из различных элементов, разбросанных в массе головного мозга и совместно работающих для исключения всех прочих. Нормальное состояние сознания предполагает диффузию (рассеяние), связанную с разбросанной мозговой работой. Внимание предполагает сосредоточение, связанное с локализованной мозговой работой. Когда мозг переходит от нормального состояния к состоянию усиленного внимания, то это явление аналогично с тем, что испытывает человек, если он вместо того, чтобы нести тяжесть на плечах, должен поддерживать ее одним пальцем. Работа, выпадающая всецело на долю известной части органа, может произойти только от быстрого преобразования потенциальной или запасной энергии в действительную. Всякая физиологическая работа имеет начало в химических процессах организма, которые в свою очередь зависят от питания и окисления. Это производство работы, являющейся следствием питания, далеко не постоянно. У расслабленных должен неизбежно оказываться недостаток запасной работы и скоро наступать период истощения. Даже у наиболее одаренных накопленный капитал расходуется быстро, если внимание отличается силой и продолжительностью. Можно думать поэтому, что конечное физическое условие, требуемое вниманием, состоит в том, что названо физиологами динамогенией, т. е., согласно определению Броун-Секара, в «способности известных частей нервной системы внезапно проявлять усиленную деятельность вследствие чисто динамического влияния». Этот автор привел [79] наблюдение над молодой девушкой, которая каждое воскресенье при звуке колокола впадала в экстаз и в течение двенадцати часов стояла на скользком крае своей кровати, держась только с помощью больших пальцев и очень незначительной части подошвы; при этом три сильных электромагнитных толчка не могли вывести ее из состояния неподвижности. Остальную часть недели она проводила в постели в состоянии изнеможения, почти неспособная к какому-либо движению. Чтобы выдержать такое положение в течение полу суток, необходимо было развить в двигательном аппарате громадную силу деятельности. Не правдоподобно ли, что случаи необычайного и продолжительного внимания предполагают в известных частях нервной системы аналогичную передержку деятельности, за которой точно так же следует период усталости и бессилия? Динамогения представляет, впрочем, физиологическое состояние, причины которого столь мало исследованы, что было бы бесполезно останавливаться на ней и делать из нее психологические выводы. Следует заметить, что все предыдущее относится лишь к физическим условиям внимания. Термины «работа», «преобразование энергии» имеют смысл и значение только в порядке явлений физических: состояние сознания, явление внутреннее (какое бы понятие мы о нем ни составили себе), несоизмеримо с ними. Психическая сила, о которой говорят некоторые авторы, есть лишь метафора, если только здесь не подразумеваются физические условия известного состояния сознания, и только они одни. Утверждать, следовательно, что сильное внимание зависит от возможности преобразования потенциальной энергии в энергию действительную, — значит только указать на одно из его основных материальных условий и ничего более.
79
Dictionnaire encycloped. des sciences medicales, статья: «Dinamogenie» и Gasette hebdomadaire, 20 janvier 1882.
Можно бы в конце этого трактата о внимании выставить ряд вытекающих из него практических следствий, но я отказываюсь от этого. Единственной целью моей книги было разобрать его механизм. Мне казалось, что вопрос этот нигде не рассматривался так, как того требует его важность; я пытался разобрать его согласно эволюционной теории и показать, что произвольное внимание есть лишь высшая крайняя форма, происходящая от низших форм путем процессов полубессознательных, полусознательных.
Н. Н. Ланге
Теория волевого внимания [80]
…На вопрос о природе внимания разные мыслители отвечали, как мы видели, весьма различно, но их мнения довольно легко могут быть сведены к восьми основным учениям.
1. Внимание есть результат двигательного приспособления.
2. Внимание есть результат ограниченности объема сознания.
3. Внимание есть результат эмоций.
80
Ланге Н. Н. Психологические исследования. Закон перцепции. Теория волевого внимания. Одесса, 1893.