Психопат-тест

Ронсон Джон

Самым сильным унижением для доктора Раджа стало то, что его, привыкшего проверять и анализировать других людей, самого подвергли проверке и анализу.

«Является ли Персауд нарциссом, — задавалась вопросом “Гардиан”», — или же человеком, до такой степени неуверенным в себе, что он не способен следовать элементарным правилам научного сообщества из-за подсознательного понимания того, что он к нему не принадлежит?»

С тех пор доктор Персауд больше никогда не появлялся на телевидении и не выступал в прессе. Брайан испытывал несомненное удовольствие от своего успеха.

— Меня

заинтересовала гипотеза, — начал я нашу беседу, — что многие политические лидеры страдают от психических расстройств.

При словах «психические расстройства» Брайан слегка повел бровями.

— Но вначале, — продолжал я, — мне нужно убедиться в надежности тех людей, которые ставят подобные диагнозы. Поэтому хочу спросить: есть ли у вас на данный момент какая-нибудь значимая информация, доказывающая, что психиатрам нельзя доверять?

Наступило молчание. Наконец Брайан произнес:

— Да. Есть Тони.

— Кто такой Тони?

— Тони — в Бродмуре, — ответил Брайан.

Я внимательно посмотрел на него.

Под Бродмуром подразумевается Бродмурская психиатрическая больница. Когда-то она была известна под названием «Бродмурский сумасшедший дом для преступников». Именно туда в свое время засадили Йена Брейди, «убийцу с болот», который в 1960-х годах убил троих детей и двух подростков; Питера Сатклиффа, «йоркширского Потрошителя», в 1970-х убившего тринадцать женщин, (он подкрадывался к ним сзади и бил по голове молотком); Кеннета Эрскина, «стоквеллского душителя», убившего семерых стариков в 1986 году; Роберта Нэппера, который убил Рэйчел Никкел на Уимблдонской пустоши в июле 1992 года, нанеся ей сорок девять ударов ножом на глазах у ее трехлетнего сына. Именно в Бродмур отправляют педофилов, серийных убийц, садистов и прочих маньяков.

— И что же совершил этот Тони? — спросил я.

— Он абсолютно здоров! — ответил Брайан. — И пробрался туда обманом! А теперь не может оттуда выйти. Никто не верит, что он здоров.

— Что вы имеете в виду?

— Несколько лет назад его за что-то арестовали, — пояснил Брайан. — Кажется, он кого-то там побил, и, чтобы избежать тюремного срока, решил прикинуться сумасшедшим. Тони полагал, что отправится в какую-нибудь уютненькую загородную психушку, а его вместо этого засадили в Бродмур! И с концами! Чем больше он пытается убедить психиатров, что здоров, тем крепче их уверенность, что он абсолютно безумен. Он не принадлежит к сайентологам, но мы стараемся ему помочь. Если вы хотите получить доказательства того, что психиатры — кретины, которые не знают, что творят и на самом деле все выдумывают, вам нужно встретиться с Тони. Хотите, чтобы я провел вас в Бродмур?

Неужели все это правда? Неужели в Бродмуре находится совершенно нормальный человек?.. Невольно я задумался над тем, что стал бы делать, если бы мне пришлось доказывать свою нормальность. Хочется надеяться, что моего нормального, вполне разумного «я» вполне достаточно для правильного вывода. Однако не исключено, что порой я веду себя с такой чрезмерной вежливостью и услужливостью,

что начинаю походить на безумного дворецкого, в глазах у которого застыл панический страх.

Но нужно ли мне встречаться с Тони?..

— Договорились! — выпалил я.

Отделение для приема посетителей в Бродмуре было выкрашено в успокаивающие тона, характерные для муниципального центра отдыха: персиковый, розовый и зеленый. Эстампы на стенах представляли собой репродукции картин с изображением французских окон, открывающихся на морское побережье, освещенное лучами восходящего солнца. Здание называлось центром здоровья.

Я прибыл туда на поезде из Лондона. В районе Кемптон-парк у меня началась нервная зевота — как всегда в предчувствии стрессовой ситуации. Наверное, что-то подобное бывает и у собак. От волнения они тоже постоянно раскрывают пасть.

Брайан ждал меня на станции, и оставшееся небольшое расстояние до больницы мы проехали на его машине, миновав по пути два кордона.

— У вас есть мобильный телефон? — спросил меня охранник на первом из них. — Записывающее устройство? Пирог с запеченным внутри напильником? Веревочная лестница?..

Мы проехали ворота и несколько рядов ограждений.

Пока мы ожидали в приемной, Брайан сказал:

— Наверное, Тони единственный во всем ОТИООЛР, кому разрешено встречаться с посетителями в центре здоровья.

— А что такое ОТИООЛР? — не без дрожи в голосе спросил я.

— Отделение тяжелых и общественно опасных личностных расстройств, — ответил Брайан.

Наступила тяжелая пауза.

— Значит, Тони находится в той части Бродмура, куда помещают наиболее опасных пациентов? — наконец проговорил я.

— Идиотизм, правда? — со смехом отозвался Брайан.

Стали появляться больные, к которым пришли их родные и друзья. Они усаживались на стулья за столами: вся мебель была привинчена к полу. Всех пациентов отличало покорное и печальное выражения лица.

— Их уже успели накачать медикаментами, — прошептал Брайан.

Практически все больные, одетые в широкие и удобные майки и эластичные брюки, выглядели довольно упитанными. Скорее всего в Бродмуре самое увлекательное занятие — это еда.

Глядя на пациентов, я подумал: а нет ли среди них знаменитостей?..

Они брали с подносов плитки шоколада и пили чай вместе со своими близкими. Большинство больных казались совсем молодыми, им еще не перевалило за тридцать, а посетителями в основном были их родители. Лишь немногих навещали супруги с детьми.

— А вот и Тони! — воскликнул Брайан.

Я взглянул в том направлении, куда смотрел Брайан. К нам приближался мужчина лет тридцати. Его походка заметно отличалась от походки большинства здешних обитателей: он шел не волоча ноги, а вальяжно, вразвалочку. На нем были не больничные штаны, а полосатый пиджак и такие же брюки. Тони походил на молодого бизнесмена, прокладывающего себе дорогу наверх и желающего показать всем и каждому, насколько он здоров и нормален. Он протянул нам руку для приветствия.