ПСС, т. 10. Стерильно чистые убийства
Шрифт:
— Он бы успел состариться, осуществляя свое намерение, — презрительно бросил Дюпрэ. — Я могу охарактеризовать Тино Мартинелли одним словом: лодырь. Он был лентяем, бездельником. Хуже, он был никчемным человеком. Теперь таких называют панками. Нищий хулиган, к тому же трусливый, как заяц. Он разругался с Гейбом как раз перед тем, как тот уехал в Европу. И знаете почему? Потому что Гейб трудился в поте лица, стараясь сделать из этого недоросля образованного человека, настоящего джентльмена, и это напугало маленького Тино до полусмерти. Он намеревался прожить жизнь без тревог и забот, как птичка Божия. Гейб
— Понимаю… Вы имеете хоть малейшее представление, что именно натворил Тино в Южной Калифорнии? За что его убили?
Эд красноречиво пожал плечами.
— Кто знает? Поскольку люди убивают за гроши, возможно, проступок Тино и не был таким уж страшным. Одно несомненно, лейтенант: что бы он ни натворил, это наверняка было и ничтожным, и мерзким.
— Спасибо, Эд… Габриель становится нетерпеливым. Он дал мне срок — двадцать четыре часа, чтобы разобраться с Самнерами, в противном случае, заявил он, вы займетесь ими вдвоем.
Дюпрэ откинул голову на спинку стула и улыбнулся.
— В таком случае, как я понял, в вашем распоряжении одни сутки, лейтенант, — очень вкрадчиво произнес он.
— Я ведь вас не допрашиваю, ребята, — удивленно пробормотал я, — вы сами всюду бегаете, оповещая о предстоящем убийстве, словно это свадьба какая-нибудь или другое радостное событие. В итоге всем трудно поверить в серьезность ваших намерений, особенно копу.
— Мне казалось, вам не нравится это слово, лейтенант?
— Коп? Мне оно нравится, когда я его сам употребляю… Но вы так и не ответили ни на один из моих вопросов.
— Вы правы, не ответил.
Я закурил сигарету, припоминая, как Эд вел себя в морге утром. И невольно у меня в голове промелькнула мысль о том, что полуофициальный список убийств, осуществленных Крадущейся Смертью за восьмилетний период, равняется вроде бы двадцати семи, а Дюпрэ, насколько мне известно, ни разу даже не был арестован.
— Так вы считаете, что двадцати четырех часов недостаточно, чтобы решить стоящую перед вами проблему, лейтенант? — неожиданно спросил он.
— По делу, которое находилось в архиве целых пять лет? Вы шутите! Выяснить один лишь мотив, не говоря уже о конкретных доказательствах, является нелегкой задачей. К тому же, когда они показывали снимок головы Тино пять лет назад почти всем обитателям Санрайз-Вэлли, ни один из них не признался, что видел его раньше.
— Может быть, он тогда только что приехал и был убит в ту же ночь?
— Нет, если предсмертное заявление Эмили Карлью правдиво, Тино был гостем в доме Самнеров за пять или шесть дней до убийства. И это еще одна вещь, которая меня беспокоит. Что общего они могли иметь с таким подонком, как Тино Мартинелли? Как могло случиться, что он гостил в доме Самнеров, а старик бегал взад и вперед с едой на подносе, ублажая его?
— Очень хороший вопрос, лейтенант, — заулыбался слепец. — Может быть, вы в конце концов поймете, что наш прямой метод имеет определенные преимущества?
— По данным полиции, на счету у Крадущейся Смерти уже имеется двадцать семь трупов, Эд, — сказал я ему. — По вашему мнению, это точно?
— Весьма вероятно, мы не занимаемся такими подсчетами.
— И вас никогда это не мучает? Я имею в виду — эти убийства людей.
— Нет, конечно.
Его пальцы невольно сжались.
— Фактически мне это даже доставляло удовольствие. Немногие люди это понимают. Наивысшее удовольствие, я бы так сказал. Акт осуществления наивысшей власти, когда в течение нескольких секунд человек становится Богом, даруя или забирая жизнь. Когда-то я подумывал даже написать книгу на эту тему, но есть досадные препоны: например, как на это может взглянуть суд? — Он довольно хохотнул. — Не хотите ли выпить, лейтенант?
— Нет, благодарю, через пару минут я ухожу.
В Эдварде Дюпрз было что-то такое, что невольно притягивало к нему. Габриель Мартинелли в известной степени казался вполне ясной фигурой, но этот слепой был совсем иным, куда более страшным созданием.
— Вы сами когда-либо испытывали чувство страха, Эд? — спросил я.
Он снял руки с колен, провел кончиками пальцев по своему лицу, слегка надавив на незрячие глаза.
— Один-единственный раз, когда они плеснули мне в лицо щелочью, — едва слышно ответил он. — Прежде чем вы уйдете, лейтенант, я тоже хочу задать вам несколько вопросов.
— Пожалуйста.
— Вы, естественно, сообщили Самнерам про Гейба и меня. Чтобы попытаться припугнуть их и убедить прибегнуть к помощи полиции?
— Правильно.
— Они восприняли ваши слова всерьез?
— Криспин Самнер — нет, — проворчал я. — Он считает, что, если ему понадобится на самом деле защита, к нему на помощь явится полсотни человек из Вэлли, вооруженные охотничьими ружьями и винтовками.
— Уверен, что он мог бы их позвать, — кивнул Эд, — но он этого не сделает.
— Откуда у вас такая уверенность?
— Потому что у него будет дурацкий вид, если мы не появимся, если ничего не произойдет, — заявил он уверенно. — Любой мужчина предпочтет рискнуть своей жизнью, нежели выглядеть болваном, лейтенант.
— Пожалуй, это верно, — согласился я. — Итак, благодарю за информацию о Тино. Спокойной ночи, мистер Дюпрэ.
— Спокойной ночи, лейтенант! Ох, подождите! Еще один вопрос до того, как вы уйдете. Не советовал ли вам Гейб уйти с дороги, если нам придется действовать самостоятельно?
— Он говорил об этом.
— Но вы не желаете?
— Нет, если это будет зависеть от меня.
Эд тихонечко вздохнул.
— Очень жаль. Мне с вами интересно разговаривать, лейтенант… Пожалуйста, уходя отсюда, выключите свет.
Глава 8
Я постучал в дверь номера люкс и в ожидании ответа думал, что в жизни масса случайных совпадений. Кстати, на эту тему здорово думается, когда тебе приходится чего-то ждать. Например, о том, что сейчас на девятнадцатом этаже отеля в кромешной темноте сидит человек, размышляющий о том, каким образом они с партнером сумеют убить двух людей. В то время как этажом выше одна из намеченных ими жертв занималась — черт подери… чем же она занималась?