Псы войны. Гексалогия
Шрифт:
Алексей успокоился: все шло как по-писаному. Цигальков, очевидно, постарается еще до рассвета уехать из села, которое то и дело посещают пограничники. Значит, остается ждать недолго: час-два, не более...
У него было сильное искушение пробраться к окну и послушать, что там происходит. Но он сдержался: слишком чутка была тишина...
Время цедилось по капле, нестерпимо медленно. Минут через пятнадцать дверь мазанки отворилась, выплеснув наружу немного света. По возникшему на пороге силуэту Алексей узнал Галину. Она тотчас растворилась во мраке, а на пороге встала другая фигура в туго подпоясанном чекмене -- Цигальков.
Совсем близко от Алексея прошелестели шаги. И вдруг Галина негромко позвала:
– - Седой!
Алексей прикусил губу: не видит она, что ли, что Цигальков не ушел!
– - Седой! -- позвала Галина громче. -- Да где же вы?
Алексей тихонько кашлянул: терять было нечего -- Цигальков и так все слышал.
– - Вы здесь? -- сказала Галина, подходя. -- Идемте в хату.
– - Что случилось?
Она в темноте нашла его руку и крепко сдавила, как бы говоря: "Спокойно. Сейчас все поймете".
Они подошли к мазанке.
– - Вот он, Седой, -- сказала Галина Цигалькову.
– - Прошу!
Цигальков пропустил их в хату и принялся запирать дверь.
Половину хаты занимала печь. Солухо, горбясь, сидел на лежанке, свесив босые ноги, настороженно смотрел на Алексея. Лицо его до глаз заросло серой мшистой щетиной.
Обстановка в хате бобыльская, неуютная: стол и две лавки, икона в дальнем углу. У стены свалены рыболовные снасти, весла и треснувший румпель от шлюпки. Фонарь, снятый, должно быть, с бакена, был подвешен к потолку, освещая голые, давно не беленные стены.
Алексей стоял посреди хаты, ждал, что будет дальше.
Заперев дверь, Цигальков подошел к нему. Есаул улыбался и протягивал руку:
– - Рад приветствовать! Вот уж не предполагал увидеть! Крайне удачно, что вы здесь! Я имею к вам личное поручение!
– - Ко мне?!
– - Именно к вам. От полковника Рахубы!
– - Вы видели Рахубу?..
– - Так точно! Вчера в Бендерах, в штабе генерала Гулова.
Алексей ожидал чего угодно, но только не этого.
– - Вот так штука! -- произнес он удивленно, что не составило труда, и обрадовано, что было гораздо сложнее. -- Как же это? Полковник выздоровел?
– - Вы имеете в виду его ногу? С ногой лучше. Хромает еще немного, но ведь полковник не из тех, кто может спокойно усидеть на месте в предвидении таких событий...
– - Каких событий?
– - Сейчас. Все по порядку. Во-первых, я должен передать вам депешу. Представляете: не будь вас здесь, мне пришлось бы изыскивать способы, чтобы доставить ее вам в Одессу... Однако сначала давайте все-таки соблюдем формальности...
Алексей остановил его, бровями указав на паромщика.
– - Мартын, сходи покарауль! -- сказал Цигальков.
Солухо молча соскочил с печи, шлепая пятками по глиняному полу, вышел из хаты.
После этого они обменялись паролями, и Цигальков вручил Алексею многократно сложенный листок очень тонкой бумаги, исписанный цифровым шифром.
– - Хорошо, -- сказал Алексей, -- разберу после. Рассказывайте...
Все трое сели к столу. Алексей спросил:
– - Как вы заговорили с Рахубой обо мне?
– - Очень просто. Нам нередко приходится выполнять функции связи. Полковник вручил мне это письмо с заданием переправить в Одессу некоему Седому. Я сказал, что это имя мне знакомо. Так и договорились. Надо заметить, он очень живо интересовался вами. Я доложил. при каких обстоятельствах имел удовольствие познакомиться, не забыл, естественно, и о Галине Сергеевне...
– - Обо мне?.. Зачем?
– - Должен признаться, что я передал генералу и полковнику Рахубе содержание нашей с вами беседы.
– - О чем? -- быстро спросила Галина.
Косясь на дверь, Цигальков сказал шепотом:
– - Относительно взаимодействия с одесским подпольем и... перестановок в командовании отрядом.
– - Насчет замены Нечипоренко вами?
– - Ну да...
– - И как они относятся к этому?
– - Представьте, более чем благосклонно! Сказали, однако, что проделать это надо крайне осторожно, учитывая националистический характер местного движения.
– - Видите, я вам то же самое говорила!
– - Да... кажется. Более того: они подсказали, как это сделать. Я вам уже докладывал, что в Бендерах создана ударная группа, которая к моменту восстания переправится через Днестр и захватит Тирасполь...
"Вон даже как -- Тирасполь!.." -- подумал Алексей.
– - Я везу Нечипоренко приказ: после переговоров с Шаворским в Нерубайском он должен прибыть в Бендеры, чтобы лично вести эту группу! Там он будет находиться под контролем русских офицеров из "Союза освобождения России" Таким образом, командовать здешним отрядом останусь я!
– - Отлично придумано! -- восхитилась Галина. -- Значит, бендерскую группу поведет Нечипоренко?
– - Так, по крайней мере, будет выглядеть: необходимо, чтобы Заболотный, Палий, Солтыс и другие были уверены, что именно он и никто другой возглавляет военные действия в районе Днестра. Ему они доверяют. На самом же деле...
– - Понятно! -- перебил Алексей, -- Когда намечено выступление?
Спрашивал он резко, требовательно, и Цигальков, на которого, видимо, произвело большое впечатление близкое знакомство Алексея с Рахубой, отвечал ему быстро и даже несколько подобострастно: