Псы войны. Гексалогия
Шрифт:
– - С кем? С командирами сук? -- донесся смешок из строя.
– - Курсант Путилов! Шаг вперед! -- скомандовал Франц.
– - Ну? -- Вовка, засунув руки в карманы, смело вышел из строя.
– - Я так понимаю, что неделя в карцере тебя ничему не научила?
– - В гробу я твой карцер видел, в белых тапк... ах...
Франц коротко, без замаха ударил Вовку кулаком под дых. Мальчишка задохнулся на полуслове, сложился пополам и упал на землю, беззвучно разевая рот.
– - Повторяю еще раз, тупоголовые, каждое нарушение дисциплины будет строго караться! Неподчинение приказам -- караться вдвойне! Неуважение к командирам -- караться втройне! Если до сего дня с вами обращались как с хорошей скотиной: только поили и кормили, ничего не требуя взамен, -- то теперь с вас будут спрашивать по полной! Все всё уяснили?
Гай молчал, обдумывая смысл его слов. "Какой же комбинации он хочет дать разворот? Угроза? Очевидно! Да, здесь будет игра покрупнее. Два верблюда загружены пулеметами...
Проповеди "пророка" давали выход крестьянскому гневу -- и гневу против богов и гневу против завоевателей. По всему побережью запылали костры, куда летели деревянные изваяния. Свыше 120 тысяч человек приняли учение Харриса только на Береге Слоновой Кости. Французские колониальные власти поспешили выслать мятежного "пророка" из страны.
.
– Кто это?
– обратился к своим солдатам Жан.
– Не обнаружив оружия, Жан приказал.
– Ла Крете, отведи его к церкви! Глаз с него не спускать!
Осмотр машины тоже ничего не дал. "Вот и отлично", - решил Жан,- "Займусь-ка я трофеями..."В третьем ящике опять же обнаружился опять же советский пулемёт смстемыРПК. Рядом с ним были упакованы запасной ствол, прицел и четыре барабанных магазина емкостью по семьдесят пять патронов Последний ящик был набит мелкими предметами, завёрнутыми в промасленную бумагу. Среди них Жан обнаружил самозарядный карабин Симонова с десятикратной оптикой и четырьмя зарядными планками и подсумком под них. Здесь же были упакованы дваножа и здоровенный кинжал в серебряннойоправе.Два пистолета ТТ с четырьмя обоймами и один чешский "Скорпион" с тремя магазинами к нему, а также оперативные кобуры к ним. На одном из пистолетов Жан заострил свое внимание особо, так как у того ствол имел мелкую резьбу. Такое встречалось на пистолетах, которые предназначались для стрельбы с глушителем. Покопавшись немного в свёртках, он нашел целых два, причем если один из них подходил к "ТТ", то второй, судя по всему, предназначался явно для СКС, да и к автоматам вполне подходил.
Наконец раздался звук мотора со стороны порта - это приехал Шеннон. Он сам вёл грузовик, в кузове которого сидел десяток вооружённых людей.
– Хм..., задумчиво промычал он после подробного осмотра трофеев.
– Я не знал, что у них есть пулеметы. Я привёз к тебе подкрепление. Знакомься - лейтенант Френч, - он указал на негра, выделявшегося своим цыганистым видом из общей толпы волонтёров. Бери его людей и начинай прочёсывание военного городка. Я возвращаюсь во дворец. Не возражаешь, что прихвачу твои трофеи и пленника?
– А что им тут делать? Патрик, помоги загрузить и езжай с командиром!
– Тебе больше не нужна базука?
– Справлюсь. Вот только гранаты возьму, - Лангаротти стал раскладывать советские гранаты в подсумки.
– Бери, но не все.
– Ладно, Я пошёл, - Жан призывно махнул рукой своим людям.
– Френч, вы остаётесь в оцеплении...
критической.
– Это перехватил Жан.
– Вовремя мы успели,- прокомментировал увиденное Земмлер.
– Через несколько дней они бы нас расстреляли раньше, чем нам удалось развернуться.
Минут через пять к нему вошли два негра из племени кайя в сопровождении лейтенанта Эйно:
– Ажутан Симон Эвуба, бригадир Леон Эбар.
– Господа, - обратился к ним Шеннон.
– Вам поручается собрать своих коллег для восстановления общественного порядка,- и открыл окно. Где-то в городе была слышна стрельба. Редкие выстрелыиз винтовок перемежались с автоматными очередями. Последней было явно больше.
– Да,да, - неожиданно радался голос ВайантаОкойе из-за плеча Шеннона.
– Идите, капитанЭвуба и лейтенант Эбар.
Затрещала рация.
В ангаре догорали остатки двух самолетов. Третий - старый "Фоккер" - стоял вдалеке под каким-то навесом. Расположившись на наблюдательном пункте, Шеннон слушал Санди.
– Я же христианин!
– Франси покраснел. (Как потом выяснилось, офицеры армии Зангаро в обязательном порядке привлекались к ритуальным убийствам раз в год.)
– Кроме Вас есть сдавшиеся офицеры?
– Да, среди пленных я видел ещё двух армейских офицеров, они оба обучались в Алжире.
– Где экипаж "фоккера"?
– А немцы... Они остановились "Индепеденс" ...Думаю, они ещё там....
– Чем была оснащена армия?
"Фольксваген" вкатился во двор президентской резиденции:
– Приехали, - раздался громкий голос Джинджи, С улыбкой открывшего дверь "Жука". Взгляд Франси скользнул по выложенным во дворе трупам:
– Вы же меня не расстреляете?
– прохрипел он. Было ровно 12 часов пополудни, 12 июля 197.. года.
– Что это?
– подумал Тим, покрутив ручку реостата.
– Дорогие соотечественники!
– в динамике, установленном,где-то на башне, зазвучал голос доктора Окойе...
Слово передаю вице-президенту Зангаро
АлуШинре...
Лангаротти и Земмлер готовили очередную атаку аэродрома, когда здания аэропорта вышли три армейских офицеров с белым флагом.
– Санди,переговори с ними, - сказал Кот.
– Думаю, они сдаются.
Санди Пол вышел навстречу и потребовал безоговорочной сдачи в плен.
– Но, позвольте, только что по радио нам гарантировна амнистия, если мы сдадимся.
Санди не знал, что ответить и сославшись на приказ командования настаивал на сдаче.
– Дай нам хотя бы час на размышление, - попросил его один из офицеров.
– И учти,у нас группа
белых журналистов. Утром их самолет приземлилися и-за поломки, а после Вы его сожгли.
– Хорошо, - согласился Санди, - и вернулся на вышку.
Когда Кот узнал о журналистах он грязно выругался. Нехватало осложнений с европейской прессой...
По окончании речи Тим увидел, как из казармы начали выходить жандармы с поднятыми руками - всего человек тридцать, и схватив автомат, бросился вниз. Уже на лестнице он услышал стоны и крики, а когда спустился вниз увидел, как двое солдат насилуют Ному. "Совсем,как в Биафре," - подумалось ему.