Псы войны. Гексалогия
Шрифт:
Шеннон отвлёкся, делая пометки в своём блокноте. Потом он вырвал из него листок и протянул Хорасу записку.
Комиссар внимательно её прочёл, но никак не реагировал. Тем временем, Морисон продолжил свой доклад:
– Сахарный завод давно не функционирует, поэтому сахарный тростник используется для производства "бакки", туземного пива. Другим источником дешёвого алкоголя, называемого "тодди", являются кокосовые пальмы...
– После совещания, - рука Хораса коснулась Шеннона, - я собрал нужную информацию.
– Северные бакайя насчитывают около десяти тысяч душ и занимаются, в основном, земледелием. Это самая многочисленная и отсталая часть населения. С экономической точки зрения их территория также бесполезна, как и Страна Винду. В колониальное время это был источник дешёвой рабочей силы. Точной информации о территории, лежащей за Хрустальными Горами, практически нет. Это всё!
– Не густо, - в растяжку произнёс председатель.
– Может есть смысл расспросить вождей об их племени?
– Я пытался выудить информацию у Адама Пира и Калина Верда, но они несут всякую чушь.
– Что правда, то правда. Наши члена Комитета часами готовы обсуждать принадлежность участка земли тому или иному клану, спорить над текстом статьи закона, но честно рассказать о положении вещей в своём племени не готовы...
– А что у нас преступностью, господин комиссар?
– Даже тем минимальным числом людей, мне удалось навести порядок в городе и наладить сбор кое-какой информации. В этом мне помогли прежние сотрудники жандармерии и полиции.
– Вы их проверяли на надёжность?
– Да, мсье. За них поручились соседи, - Хорас замолк, ожидая очередного вопроса.
– А кто тогда обеспечивает порядок в Йогоне, Битисе и других селениях бакайя?
– Когда функционеры режима сбежали, власть перешла к традиционным вождям. Им помогают поддержать порядок местные добровольцы.
– А кто их содержит?
– спросил Шеннон.
– На довольстве они не числятся...
– Казна не имеет к этому никакого отношения, - пояснил Морисон.
– Добровольцы содержаться за счёт своих односельчан.
– Да, - раздумчиво произнёс Окойе.
– Набор местных добровольцев в полицию позволит нам сэкономить на муниципальной полиции.
– Порядок в Кларенсе обеспечивает двенадцать человек во главе с лейтенантом Раккой, - пояснил Френч.
– Шесть из них - наши люди.
– А чем они вооружены?
– Дубинками, - последовал ответ.
– Огнестрельное оружие мы им не выдавали.
– Хорошо. А кому они подчиняются?
– Административно - муниципальным властям, оперативно - мне, - бодро ответил Хорас.
– И есть результаты?
– Да. По оперативным данным, в городе и его окрестностях скрывается чуть более шестидесяти дезертиров. Нам известно, что они похитили трёх городских девушек. Однако, они не представляют серьёзной угрозы. Рано или поздно они сбегут в джунгли или будут выловлены. Гораздо опаснее соратники Кимбы, ушедшие в подполье, их явные и тайные сторонники.
– Вот как!
– Арестованных функционеров, подлежавших суду, насчитывается тридцать два. Следствие по их делу веду лично я. Мне помогает в этом лейтенант Ракка...
– Комиссар полиции дождался нужного эффекта и продолжил доклад: - Сегодня ночью он арестовал некоего Жозефа Модру. Он содержит бар на Площади Победы. У него нашли воззвание сторонников Кимбы. После того, как его допросили мои люди, - тут Хорас сделал паузу, - он выдал своего патрона. Вы удивитесь - главой подполья оказался единственный портной в Кларенсе. Мы произвели у него обыск и нашли коротковолновый передатчик. После реставрации режима он рассчитывал получить пост в правительстве...
Окойе, внимательно слушавший комиссара, спросил:
– Почему он был так уверен?
– Он всё время твердил, что скоро в Кларенс войдут русские. Они прогонят белых наёмников прогонят, а он хочет жить!
– Вот даже как, - произнёс Шеннон.
– Я думаю, что настало время "Тоскане" покинуть Кларенс. Возможно, навсегда...
– Я согласен,- председатель Госсовета встал из-за стола заседаний, закрывая совещание. У выхода Хорас нагнал Шеннона и как бы между прочим произнёс:
– Тридцать пять лет, имеет французское гражданство, окончил исторический факультет Сорбонны, служил в артиллерии, имеет офицерский чин, живёт в Париже, на Авеню Клебер, ..., род занятий - археолог, жена Жюльета Бакар, тридцать четыре года, сын - Стеван, двенадцати лет. Доверенное лицо в Зангаро - аббат Фернандес.
– Откуда у Вас эта информация?
– Директор одной из приходских школ считает себя непризнанным гением и враждует с местным кюре. Он и является моим главным осведомителем. Кое какую информацию дал пастырь ...
– Сделайте для меня две копии, - попросил Шеннон.
– А я выделю полиции оружие.
– Договорились.
– Скажите, Хорас, почему Аграт сохраняет своё влияние даже сейчас?
– Видите ли, это местная традиция. Бакайя, селящиеся на пустующих землях, не являются их владельцами автоматически. Как правило, им является род, который ранее здесь жил и освоил какую-то часть окрестных земель. Вновь прибывшие размещаются рядом, признавая верховное право на землю тех, кого они застали в этих местах. Тем самым ими принимается и главенство первопоселенцев во всех деревенских делах. Это, так называемое, первое "кольцо" зависимости, основывающееся на неравенстве прав в отношении земли. Род Агратов в той или иной степени контролирует все земли на полуострове.
– Понятно...
– Но это ещё не всё. Имущественные обязательства, родственные связи и клиентские отношения порождают новые "кольца" зависимости. С каждым поколением их число растёт: часто они превращаются в спирали...
– Хорас криво усмехнулся и замолк. Шеннон протянул ему руку. Хорас пожал её и с горечью произнёс:
– Вырваться из этой спирали можно только обретя власть и богатство!
Шеннон пропустил эти слова мимо ушей. Увидев Горана, запускавшего двигатель у второго грузовика, он направился к нему: