Псы войны. Гексалогия
Шрифт:
– Будьте осторожны при дальнейшем движении! Оружие держать наготове!
– Они разбегутся, как только узнают про меня, - громогласно заявил Саранда.
Однако, колонна до Руса не доехала. Дорога петляла по джунглям, корячась на ухабах. В одном дорога оказалась вымощена брёвнами. Недалеко от этого места за очередным поворотом дороги открылась широкая прогалина в джунглях. Недалеко от дороги на пологом холме располагался старый бетонный блокгауз. Створки его ворот валялись на земле, но над ними вяло свисал флаг.
– Давай вперед,- крикнул Саранда и навесил на капот вымпел Республики Зангаро. Когда джип въехал ворота, и откуда-то высунулся негр в грязно-белой форме и что-то прокричал на винду. Вождь ему отвечал на таком же гортанном языке. Когда "виллис" притормозил у входа в здание, часовой уставился на них, раскрывши рот.
– Никакого порядка,- прокомментировал Жан-Батист, наблюдавший в бинокль. Заскочив на подножку его Унимога, Шеннон скомандовал:
– Давай за ними, а то ещё влипнут в передрягу.
Тем временем, Саранда, не обращая внимание на остолбеневшего часового, вошел внутрь здания. За ним последовали двое солдат, а Джинджи встал у входа. Внутри блокгауза царили полумрак и прохлада, хотя большинство дверей были распахнуты.
– Где начальник?
– дружески спросил Джинджи, угощая часового сигаретой. Тот взял её, продолжая пялиться на диковинную форму наёмника. Тут у ворот появился "Унимог", из кузова которого посыпались автоматчики во главе с корсиканцем. Быстрыми перебежками они пересекли двор, не обращая внимания на часового.
– Следите за крышей, - кричал Шеннон солдатам, стоя на подножке грузовика.
Тут на крыльце появился Дако Саранда, гнавший пинками трёх полуодетых солдат. Он орал, размахивая своим кольтом:
– Режим Кимбу пал. Диктатор убит. Именем революции приказываю сдать оружие и собраться на дворе!
Тут откуда-то сверху раздалась длинная очередь. Лангаротти по звуку определил, что это старый знакомый - русский пэпэша. Саранда упал, обливаясь кровью прямо на крыльцо. Двор перед комендатурой быстро опустел, но на нем осталось несколько убитых и раненых. Джинджи тоже был на линии огня, но его прикрыл бестолковый часовой, получивший дюжину пуль. Наёмник бросился к пулемёту, у которого уже стоял Жан-Батист. Он вёл огонь по карнизу, за которым прятался враг. Несмотря на плотный огонь, загасить его не удавалось.
– Доннерветтер, - выругался вслух Джинджи (Этому ругательству он выучился у Земмлера), перезаряжая свой автомат. Тут он услышал тихий шелест мины, за которым последовал разрыв: шрапнель разорвалась прямо над крышей. Через пару секунд последовал второй разрыв, после чего огонь прекратился. Тем временем, Шеннон
с тремя бойцами ещё раз обследовал помещения блокгауза. Единственная целая дверь в нём была закрыта. Он дёрнул за ручку - она не поддавалась.
– Там кто-то есть, - шепнул ему один из солдат.
– А ну, отойдите, - скомандовал Шеннон и прикрепил гранату к ручке двери, сорвав предварительно кольцо. В комнате царил полный хаос, обломки мебели были перемешаны с обгоревшей бумагой, валялась разбитая пластиковая посуда, из маленького окна-бойницы свисала марлевая сеть. В углу кто-то слабо шевелился под обломками мебели.
– Посмотрите... - один из солдат указал на винтовую лестницу в углу комнаты.
– Сэр, она идёт наверх.
– Это ход на крышу! Проверить!
– скомандовал Шеннон. Двое солдат стали подниматься по лестнице, стараясь не шуметь,
– Кот, у нас трое пленных,- в помещение ворвался Лангаротти.
– О! Какая цаца!
– игриво сказал он, увидев, как солдаты вытаскивают из-под обломков полунагую негритянку.
– Можно я её допрошу!
– Молчать, - рявкнул на него Шеннон.
– Что с вождём?
– Убит наповал! Много размахивал своим пистолетом!
Тем временем, пленницу поставили на ноги. Её лицо скрывали свесившиеся волосы. Женщина оказалась очень высокого роста, с большой грудью и полными бёдрами. Стоявший рядом Лангаротти едва доставал ей до уха. На вид ей было около двадцати. Лицо скрывали свесившиеся волосы. Сопровождавший её солдат едва доставал ей до уха. То ли от страха, то ли от холода ее била мелкая дрожь. Шеннон вдруг обратил внимание, что несмотря на жару в помещении прохладно.
– Не бойся, - сказал он, по-английски.
– Кто ты?
– Нома, - ответила она, всхлипнув.
– Я немного знаю английский. Я посещала миссионерскую школу.
– Как ты здесь оказалась? Пойдем расскажешь мне, - он взял её под руку и вывел в коридор. За ним последовал Лангаротти. Он усадил Ному на стул, который нашёл в одной из соседних комнат. Она рассказала, что она родом из ближайшего сензала...
– Откуда?
– переспросил Лангаротти.
– Так бакайя называют свои деревни, - пояснил Шеннон.
В понедельник дошли слухи, что Кимба умер. Солдаты стали разбегаться, к концу дня их на посту осталось всего трое. Комендант приказал старостам прислать носильщиков на пост. Все очень надеялась, что он сбежит и не надо будет давать ему людей. А три дня назад с севера пришло много солдат Кимбы. Они стали жечь дома и забирать молодёжь. Тогда старосты решили послать им носильщиков...
– Ты видела людей Кимбы?
– Да.
– Где?
– Уже здесь. Когда пришли, то нас выстроили и стали отбирать. Среди них был один белый. Большую часть куда-то угнали, а меня оставили в блокгаузе работать.
– И ты не могла сбежать?
– Солдаты сожгут сензал, угонят всех на плантацию или перебьют...
– Сколько их было?
– Не знаю. Много. Ещё было две женщины.
– Ты считать то умеешь?
– Умею. В миссионерской школе учили...
– Ладно, - Шеннон безнадёжно махнул рукой.
– Что они делали?
– Сначала наши парни кого-то принесли оттуда, - Нома махнула на север, - а потом что-то строили. А на следующий день многие с нашими парнями ушли на юг, в Рус или Турек. А одну женщину, которая не могла ходить, понесли в сторону реки в гамаке. Её хотели оставить в каком-то сензале...
– Почему ты так думаешь?
– Я подслушивала.
– Что ещё ты слышала или видела?
– Я не видела, только слышала, потому что нас держали взаперти.
– Поздно ночью поднялась суматоха, много стреляли. Утром все куда-то стали спешить. Одни сели в синюю машину, почти такую как ваша, и поехали в Турек. Я слышала, как они кричали, что скоро вернутся.
– Что за синяя машина?
– Не знаю! Она к вечеру не вернулась. Тогда остальные стали собираться. Наши парни были нагружены разными вещами и пошли по тропе на юг с солдатами. Здесь остался только один начальник с тремя солдатами и я. Он не мог идти, у него болела нога. А одну женщину в гамаке унесли в сторону реки.