Псы войны
Шрифт:
— Правду говорят, — хмыкнул Конверс, — характер — это судьба.
Элмер пожал плечами. Он не любил высокопарных слов.
Конверс снова принялся мерить шагами комнату.
— Если б я только мог сейчас вернуться во Вьетнам, все, может, и утряслось бы. Там можно скрыться так, что тебя никогда не найдут.
— Так, что никогда не найдут, — повторил Элмер. — Звучит очень недурно.
— Уж лучше Вьетнам, чем Макнил-Айленд [44] .
Элмер
44
Макнил-Айленд — островок в проливе Пьюджет-Саунд, на котором расположена федеральная тюрьма.
— Тебе выбирать. Но происходит что-то непонятное. Как говорит Джун, те, кто ищет Мардж, не похожи на федералов. Если здесь и правда замешаны дружки Ирвина Вайберта, все может очень осложниться. Да еще Антейл. — Он задумчиво прихлебывал кофе. — В Антейле есть… нечто богемное, если понимаешь, о чем я. Подобный коп может доставить большие неприятности. — Он посмотрел на кофе так, словно его сейчас стошнит. — Слишком часто мне приходилось сталкиваться с агентами под прикрытием. Сыт по горло.
— Ты был шпионом, — сказал Конверс. — А это другое дело.
В этот момент открылась дверь и вошла Франсес с корзинкой яблок. Она свирепо зыркнула на Конверса и яблока не предложила. Элмер отказался.
— Твой тесть не был шпионом, — сурово сказала Франсес Конверсу. — В любом случае они были на нашей стороне. — Она сочувственно поглядела на Элмера и вышла.
Элмер вздохнул:
— Кто говорит, что я был шпионом?
— Мардж. Она говорит, вся ваша семья шпионила.
— Мардж — идиотка.
Некоторое время они сидели молча. Конверс смотрел на вытертый ковер на полу.
— Мне следовало бы знать, что делать дальше, — сказал он. — Но я не знаю.
Элмер поставил чашку на подоконник. Из окна были видны пожарные лестницы на соседнем здании.
— Держись подальше от своего дома. Переночуешь сегодня здесь, в редакции. Уайтсон возвращается с работы около трех, немедленно отправляйся к нему. — Мгновение он смотрел на Конверса, потом достал чековую книжку. — Хочешь получить свою зарплату?
Конверс кивнул.
Элмер выписал ему чек на двести долларов.
В смежной комнате Франсес, шевеля губами, читала законченный Дугласом Долтеном очерк, который назывался «Безумный отшельник насилует туристок».
— Поработай еще, — швырнула она очерк обратно. — Добавь огонька.
Долтен вернулся за пишущую машинку; Элмер с покорным видом наблюдал за его нетвердой походкой.
— Бездарь, — шепнул Элмер Конверсу. — Может подгонять картинки по размеру, и не более того.
Франсес смотрела на чек, который Конверс все еще держал в руке.
— Есть идея, — язвительно предложила она. — Что, если Джонни-малыш напишет нам несколько отличных историй, раз уж он вернулся? Серию горячих спецрепортажей?
— Сейчас у него слишком много других забот, — ответил Элмер.
— Да ну? Даже несколько заголовков не сможет родить?
Элмер улыбнулся:
— Хорошая мысль. Ты как, не против? Даже в тяжелые времена нужно что-то есть.
— Особенно в тяжелые времена, — сказала Франсес.
— Нам тебя не хватало, — сказал Элмер Конверсу. — С тех пор как ты отправился искать приключений, с фантазией у нас не фонтан. Всяким непотребством только и спасаемся. «Найтбит» сейчас — это такая грязь, что нас запретили в пяти штатах.
Конверс спрятал чек в карман.
— Ну-ка, Джонни, — сказала Франсес, — дай заголовочек.
Элмер мягко хлопнул в ладоши:
— Что-нибудь о взбесившемся животном, на пятьсот слов.
Конверс замотал головой.
— Да ради бога. — Он принялся расхаживать между столом и окном. — Птицы…
— Смотри и учись, — сказал Элмер Франсес. Положил руку на плечо Конверса, как тренер. — Так, «Птицы…», а дальше?
Подошел Дуглас Долтен с исправленным «Безумным отшельником». Франсес нетерпеливо просмотрела очерк. Элмер продолжал держать руку на плече Конверса.
— Продолжай, Дуглас, — вздохнув, сказала Франсес. — С огоньком.
— Ладно, — сказал Дуглас Долтен и снова сел за машинку.
— «Птицы…», а дальше что? — мягко спросил Элмер.
— Ничего!
Элмер убрал руку с плеча Конверса.
— «Птицы гибнут от голода»! — предложил он.
Конверс сел на краешек стола.
— Так, голодные птицы, — сказал он. Усталый и злой, повернулся к Элмеру. — Пожалуйста: «Голодные птицы растерзали парашютиста!»
Франсес изумленно уставилась на него.
— Я схожу с ума, — сказал Конверс.
Элмер уже записывал заголовок на уголке макета.
— Отлично. Мне нравится. Только ты можешь придумать такое. Ну-ка, еще одну конфетку. Давай о насильнике.
— Хватит на сегодня, Элмер.
— Насильника, — настаивал Элмер. — Пожалуйста!
— «Насильник…», — тупо пробормотал Конверс.
— «Насильник подыхает с голоду».
— «Насильник-лизун подыхает с голоду!»
— Ну и где тут огонек? — нахмурилась Франсес.
— «Аквалангист-насильник»?
— У нас уже есть парашютист, — покачал головой Элмер. Помолчал с сосредоточенным видом. — «Парашютист-насильник»?
— «Парашютист-насильник проткнул домохозяйку!» — предложил Конверс.
— Господи! — пожала плечами Франсес. — Почти получилось, да.
— Хватит, — объявил Элмер. — Он чуть жив. И голова у него сейчас другим забита.
Дуглас Долтен сунулся с переписанным в очередной раз «Безумным отшельником», и Франсес, едва взглянув на листы, сказала:
— Сплошная грязь.