Птенцы Виндерхейма
Шрифт:
– Я… – Слова выходили с трудом, Хельг почти хрипел. – Я защищался… – Он махнул рукой в сторону молчаливо стоявших парней и девчонок. – Они подтвердят… я защищался…
Лис махнул рукой как бы невзначай, но точно в сторону Гурды, на которую наставник машинально посмотрел. Рыжая высокая девчонка, выглядевшая старше своих пятнадцати, на всем протяжении пути «Морского змея» выказывала неприязнь по отношению к Арджу и Свальду. Антипатия Гурды была довольно сильной, как рыжая ни пыталась ее скрыть. Она благосклонно следила за тем, как Лис оскорбляет
Он напрягся. Давай же, Гурда. Давай…
– Это правда! – выпалила девушка. – Эти двое сами набросились на него!
– Что послужило причиной драки? – Теперь наставник неотрывно смотрел на Лиса. Ему, видимо, было интересно, почему сразу двое избивали Хельга, хотя один Свальд должен был разобраться с ним. По крайней мере, Лис думал, что наставник так считает.
– Причиной… – Хельг постарался улыбнуться. Губам было больно. – Очевидно, что причиной послужила уверенность в моих силах… и их неуверенность в своих…
Свальд уже поднялся и теперь помогал встать Ульду. Холодный взгляд в сторону Хельга. Взгляд врага, решившего любой ценой всадить меч тебе в грудь.
– Он посмел оскорбить мой род и меня, – отчеканил Свальд. – Я требую хольмганга.
Хельг улыбнулся, несмотря на боль. Эх, Свальд, тебе не «Яростью» управлять, а на простом «Дварфе» в бой идти!
В глазах наставника – лед. Голубой лед. Словно снежный великан смотрит на Вермундссона.
– Курсант, тебе напомнить первый параграф Устава академии? – спросил, хмурясь, наставник.
Свальд нахмурился в ответ.
– Не надо… – процедил он сквозь зубы.
– А я все-таки напомню. – Наставник оглядел стоящих вокруг новичков. Хельг вздрогнул, когда цепкий взгляд взрослого скользнул по нему. Будто разорвал тщательно приготовленную личину Лиса и заглянул внутрь, в самую сердцевину души. Бред. Это невозможно. Всякие паранормальные штучки вроде чтения мыслей – это в Садхебейле, на северных островах гальтов. Телепатия не для свандов. На западе Архипелага давно восторжествовала наука, освященная Храмом Солнца, и ведьмовство полностью искоренено храмовниками. Жрецы строго следят за магическим спокойствием, дозволяя только лечебную соматику.
– Итак, новички, – голос наставника перекрыл даже грохот турсов, – я напомню то, что вы должны помнить в академии всегда. Род, семья и Дом здесь не имеют значения! Это первый и основной параграф Устава. И это значит, что, пока вы в академии, пускай даже вся ваша семья умрет и вы останетесь единственным, кто будет претендовать на родовое имя Дома, вам плевать на это. Вы теперь – «птенцы»! Вы теперь – ученики академии! Ваша знатность тут никого не впечатлит. Ваша родовитость важна не больше, чем родовитость рыбака. Вы станете кем-то значимым в тот момент, когда управляемая вами «валькирия» выполнит чудесный танец, который восхитит даже богов.
Наставник резко взглянул на Свальда.
– Впрочем, курсант, ты всегда можешь вызвать этого юношу на хольмганг, когда покинешь академию. Однако это возможно только в одном случае: если ты не справишься с обучением и мы тебя отчислим. Тогда можешь снова переживать за гордость своего рода и Дома.
– Не будьте так суровы, наставник Ингиред. – Доброжелательный и мягкий голос неожиданно появившегося рядом жреца резко контрастировал с пронзительными фразами наставника. – Эти двое юношей вместе могут отстаивать честь своих родов и в том случае, когда оба покинут академию превосходными пилотами «валькирий». Если, конечно, к тому времени у них останется хоть капля разногласий.
Ингиред усмехнулся, глядя прямо в глаза Хельга.
– Я не думаю, что эти драчуны продержатся дольше одного семестра. Те двое, – небрежный кивок на Свальда и Ульда, – потому что не справились с одним противником. А этот, – пристальный взгляд голубых глаз мог заморозить на месте, – потому что мне не нравится. Пресветленный Ойсин, вы же знаете, что случается с теми, кто мне не нравится?
Ойсин? Гальтское имя, хотя храмовник русыми волосами, серыми глазами и вообще чертами лица больше походит на сванда. Смешанная кровь, видимо. Вот тот же Свальд – в его жилах течет южная кровь, а все равно вылитый западник.
– Знаю. – Жрец печально улыбнулся. – Они обычно покидают академию в первый же год.
Хельгу стало не по себе. Этого еще не хватало!
– Впрочем, те из них, которых вы просто ненавидите, заканчивают академию с отличием, – закончил жрец и неожиданно подмигнул Хельгу. Пресветленный Ойсин неожиданно взял подбородок Лиса левой рукой и повертел в разные стороны, рассматривая левый глаз и разбитые губы.
– Так дело не пойдет, – сказал жрец. – Как его таким можно допустить к церемонии Посвящения? Нет-нет, сейчас мы все исправим… – С этими словами он легонько надавил Хельгу большим пальцем на точку за ухом.
Ульд тихо охнул. Свальд поежился. Наставник Ингиред хмыкнул. Вокруг Ойсина начал распространяться дымно-землистый запах. Хельг ощутил покалывание в кончиках пальцев, посмотрел на руки и внезапно понял, что видит обоими глазами! Больше не болели губы, живот перестал ныть, а ноги – подкашиваться!
Лис сглотнул. А вот и та самая соматика, о которой он недавно вспоминал.
– Вот так, – довольно сказал жрец, похлопав Хельга по плечу. – Синяки останутся, но теперь ты можешь принести клятву академии в подобающем виде.
– Я надеюсь, что в следующий раз, пресветленный Ойсин, вы не будете зря тратить благодать Всеотца на первого попавшегося. – Ингиред осклабился. – Я чувствую, что он еще не раз попадет в переделку, и что, вы каждый раз будете лечить его? Нет уж, пускай полежит в лазарете, пройдет процедуры, помучается от боли. Так, вы двое – в ту сторону. А ты, умник, в противоположную. И чтобы до конца дня никаких драк. На первый раз прощаю, но в будущем получите по выговору. Поверьте, вам этого не надо.