Птица Карлсон
Шрифт:
Весь следующий день он думал о полицейском и подопечных ему идеальных формах.
Накануне праздника полицейский поманил его.
– Я давно вас приметил, - караульный в тулупе, - вы смотрите на всё это (он обвёл рукой пространство) не так, как другие. Яйцами интересуетесь?
– Я с ними всю жизнь работаю.
Спешить было некуда, он закурил и приготовился к разговору.
– В пищевой промышленности?
– спросил полицейский.
– Не совсем. Я птицами занимаюсь.
– И как, там у них?
– полицейский был,
– Сложно. Вот у моих пол меняется. Самки притворяются мужиками, - Кокарев специально сказал так, чтобы для полицейского выглядело понятнее.
– Скажите, - полицейский внезапно посерьёзнел, - вы верите в идеального человека?
– Не очень, - вздохнул Кокорев.
– Я считаю, - продолжил полицейский.
– Нужно вовсе без женщин. То есть с женщинами, но человек должен рождаться из яйца. Яйцо - это идеальная форма. Не шар, замечу, а яйцо. Мы давно этим занимаемся. Вы восприимчивы к новым знаниям?
Кокорев заинтересованно посмотрел на собеседника. Сумасшедший полицейский - этого он ещё не видел.
А полицейский, меж тем, стал ему рассказывать, что при этом идеальный человек должен летать, как птица.
«Идеальный человек - это ангел, - подумал Кокорев.
– Впрочем, ангелы, кажется, были бесполы. А я невосприимчив к знаниям, основанным на рассуждениях, потому что в конце каждого рассуждения ведущий говорит, что надо улыбнуться, ведь вас снимают».
– Вы же понимаете в скрещивании? Скрещивали своих птиц? Ведь не обязательно соединить живое с живым, можно и иначе…
Кокорев признался, что никого не скрещивал. И генетически модифицированная курица никогда…
– Не надо, ничего не говорите… - вдруг прервал свою речь полицейский и стащил шапку. Казалось, он прислушивается.
– Праздник завтра, - сказал он.
– Видимо, началось раньше… Пора. Или не пора? Послушайте!
И он требовательно указал на яйцо.
Кокорев приложил ухо к яйцу. Там действительно что-то скреблось.
«А вдруг это искрит подсветка? Лампочки эти дурацкие. Сунешь туда руку, и как шарахнет! Может, это розыгрыш такой? Скрытая камера, все дела» - затосковал Кокорев.
– Вы в детстве смотрели мультики?
– продолжал полицейский.
– Помните историю про динозавриков? Кокорев помнил - был какой-то страшный фильм про генетический сбой. И там маленькие динозавры сидели в яйцах, улыбаясь, но потом произошёл генетический сбой, и скорлупа стала слишком толстой. И вот уже жители яиц не улыбались, они стучали в скорлупу, но всё было без толку: выйти стало невозможно.
Кокорев хотел сказать, что всё было не так, но что-то ему помешало.
– Скорлупа оказалась слишком прочной, этого мы не учли. У вас есть что-нибудь тяжёлое?
– Откуда у меня? У вас вот пистолет есть.
– Нет у меня никакого пистолета, у меня кобура пустая.
– Ну камень возьмите.
– Я не могу отлучаться от яйца. Рассчитываю на вашу помощь.
Кокорев отлучился к газону и принёс ему сколотый кусок бордюрного камня.
– Бейте! Сюда бейте!
– руководил полицейский.
Кокореву представилось, что стоит ему тюкнуть яйцо, как полицейский засвистит, появятся из-за кустов его собратья, и Кокорева повяжут за покушение на искусство и градостроение. В лучшем случае выбегут корреспонденты со скрытой камерой.
Но всё же он примерился и стукнул яйцо.
– Сильнее!
Кокорев стукнул сильнее, и яйцо треснуло с пластмассовым звуком.
Полицейский отпихнул его, и уже сам отломил кусок скорлупы.
Внутри обнаружился маленький человечек в позе эмбриона. Его вытащили из обломков яйца. Человечек был в одежде, а на спине его был ком, похожий на ворох полиэтилена поверх свежекупленного велосипеда.
– Это колесо, что ли?
– спросил Кокорев в пустоту.
Никто ему не ответил, да и сам он увидел, что это не колесо. Это был небольшой пропеллер, будто на вентиляторе.
Полицейский бережно убрал полиэтилен и отряхнул человечка. Тот принялся ходить вокруг них, как новорождённый цыплёнок.
– Вот оно что, - протянул Кокорев.
– Он что, сейчас полетит?
Полицейский посмотрел на него, как на сумасшедшего:
– Да как же он сразу полетит? Он ведь маленький ещё. Его учить ещё надо.
Он взял человечка за руку и пошёл прочь.
Кокорев нерешительно крикнул «Э-э!» в удаляющиеся спины.
Полицейский обернулся и, перейдя на «ты», бросил:
– Не надо, не убирай. Дворники уберут.
И парочка исчезла во тьме.
01 июля 2020
Фру-фру
Иван Сергеевич смотрел в серое пасмурное небо понедельника, а вокруг него столпились соседи и родственники. Все уныло молчали, а Иван Сергеевич в особенности. Глаза его были залиты тёплым летним дождём, как слезами.
Он смотрел в московское небо, потому что полицейский не велел закрывать ему глаза, пока не приедет господин Федорин.
И вот извозчик, свернув с Остоженки, въехал во двор. Он привез двоих седоков - толстого и тонкого.
Тонкий был моложе, и, судя по всему, главенствовал над толстым. Оба были облечены государственной властью и явились на место смерти известного литератора.
Первый обошёл тело Ивана Сергеевича, а второй, по внешности сущий басурман, достал треногу с фотографическим аппаратом. Басурман вставил пластинку, на миг осветил местность ядовитым белым светом, а когда дым от вспышки рассеялся, залез обратно в пролётку с таким видом, будто теперь всё происходящее его ничуть не касается.