Птица счастья
Шрифт:
Кортни, удивленная неожиданной привязанностью собаки, присела на корточки и погладила Адмирала, с удовольствием перебирая густую белую шерсть. Взглядом она следила за своим сыном — маленьким мальчиком с красногрудым соколом на плече, а в ушах у нее звучал насмешливый голос Гая Кэлхоуна: «Коротышка Райан». Кто дал ее сыну это прозвище? Гай? Но ведь он в школе новичок, хотя иногда это не имеет никакого значения. Кортни поднялась и, обращаясь к Адмиралу, проговорила:
— По крайней мере, Райан не сидит только на одной содовой шипучке. — Собака преданно заглядывала ей в глаза. — Я понимаю, почему ты пошел
Она взяла в руки собачью морду и заглянула в счастливые глаза:
— Я никогда не понимаю мужчин, Адмирал, никогда.
В ответ пес вильнул хвостом и радостно взвизгнул. Покачав головой, Кортни встала и пошла в дом.
Остаток вечера она пыталась забыть про Джерета Кэлхоуна, однако мысли о нем все время возвращались, оставляя ее лишь на несколько минут. И то только до тех пор, пока она не легла в постель. Почти всю ночь Кортни пролежала с открытыми глазами, уставившись в темноту, в деталях вспоминая поцелуи Джерета, то, как блестели его глаза, как звучал глубокий взволнованный голос. Она застонала и повернулась к стене, крепко зажмурила глаза, в очередной раз пытаясь уснуть. И только к утру ей это удалось, однако и во сне ее преследовали видения сокола с красным хвостом, летающего над высоким человеком с голубыми-голубыми глазами.
На следующее утро грузовик исчез. Весь день Кортни была занята изготовлением информационных табличек для посетителей заповедника, стараясь не волноваться о том, как там Джерет дома один. В половине пятого вернулся Райан. Выглянув в окно кухни, Кортни увидела сына, шедшего по тропинке от главной дороги, и сердце у нее перевернулось: губы у мальчика распухли, под глазом — синяк, из носа у него текла кровь, а куртка разорвана и испачкана в грязи.
Глава 5
— Райан! — Кортни выскочила во двор, ежась от холода в тумане, хотя на ней была одета теплая фланелевая рубашка.
— Ради Бога, Райан, что случилось? Ты выпал из автобуса?
Мальчик искоса взглянул на мать, вытер нос тыльной стороной ладони, затем уставился на испачканную кровью руку. Лицо его было заплаканным.
— Что произошло?
— Я подрался, мам. Со мной уже все в порядке.
— Ох, Райан! — В душе у Кортни все перевернулось. С трудом сдерживая рыдания — ей хотелось крепко прижать сына к себе, защитить от любых невзгод, — она решительно взяла его за руку. — Пойдем, дорогой, я помогу тебе умыться. Кости все целы? Может быть, нам лучше поехать к доктору?
— Мама, я жив, просто
— И кто это тебя так?
— Гай Кэлхоун. Он сказал, что ты ранила его отца. Что это ты во всем виновата. А ты ведь даже ружье не умеешь заряжать, я знаю.
— Ох! — Страх, гнев, растерянность смешались в душе Кортни и выплеснулись наружу яростью: — Так это был Гай Кэлхоун!
Широко раскрытыми глазами Райан смотрел на мать:
— Если бы у меня был отец, — проговорил мальчик, — он бы обязательно наподдал Кэлхоуну-старшему, правда, мам?
— О Боже, Райан! — Кортни едва удерживала душившие ее слезы, уже готовые брызнуть из глаз. — Пойдем, мой сладкий, давай я помогу тебе.
Они пошли в ванную и, борясь с дурнотой, Кортни стала приводить сына в порядок. Прикладывая к ссадинам салфетки и вытирая кровь, она проклинала все на свете от охватившего ее горя: чужие болезни или несчастья всегда глубоко трогали ее, а сейчас дело касалось собственного сына.
— А зубы все целы?
— Да с одним вроде что-то не так.
— Покажи-ка мне. — Передний зуб Райана шатался.
— Я позвоню врачу. — Ее трясло и знобило, но, сжав зубы, Кортни хлопотала вокруг сына.
Легкое прикосновение к ссадине на щеке заставило мальчика взвыть от боли: «Ой!». На глазах у него показались слезы и медленно потекли по щекам.
— Я ненавижу Гая Кэлхоуна!
— Нельзя ненавидеть людей, милый.
— Нет. Его — можно. Он такой противный!
— Райан, когда это произошло? Эта драка? Потерпи немного, дорогой, я скоро закончу.
— Когда мы вышли из автобуса. И Гай потом сказал, что снова побьет меня, если я не соглашусь, что это ты ранила его отца.
— Ладно, не волнуйся. Завтра я встречу тебя на остановке.
— Нет, не надо!
— Не надо? Но ведь ты же говорил, что Гай такой противный и забияка. А ростом он уже почти с меня.
— Нет, не встречай меня с автобуса, мам, я ведь должен быть мужчиной!
— О Райан! — Кортни обняла сына и крепко прижала к себе его хрупкое тельце, стараясь не расплакаться.
— Райан, я хотела бы все же встретить тебя завтра на автобусной остановке.
— Нет, мам, пожалуйста, не надо. Обещай, что не придешь!
Кортни заглянула в глаза сына, полные страдания:
— Ты уверен, что действительно не хочешь этого?
— Да, уверен.
Кортни закончила приводить сына в порядок и спросила:
— Чего бы тебе хотелось покушать больше всего?
— Вообще-то я не хочу есть. Ну, может быть, жареного цыпленка с картофельным пюре, и еще печенье.
— Нельзя сказать, что у тебя плохой аппетит, — Кортни улыбнулась. Тревога в ее душе уступила место облегчению и радости. — Иди делай уроки, а я пока приготовлю обед.
Спустя два часа, когда Райан читал, лежа на полу между разбросанных вокруг учебников, Кортни заглянула в комнату, держа в руках пальто.
— Одевайся, дорогой. Мне нужно по делам, и я хочу, чтобы ты отправился со мной.
— И куда мы пойдем?
— Я должна навестить мистера Кэлхоуна-старшего.
Глаза Райана округлились от удивления:
— Ты? Должна — это из-за меня?
— Да, Райан.
— Но ты же не сможешь поколотить его.
— Нет, конечно. Но я выскажу ему пару слов.