Птица в клетке
Шрифт:
— А почему при отце ты обращаешься ко мне «Хината-сама»? — всё же не понимала.
— Когда есть сторонние люди, я должен носить маску, но когда их нет — то можно маски отбросить, — Неджи кое-как ответил на вопрос, а затем встал, чтобы размять ноги. Он взял камешки и начал их кидать его в пруд. Первый поскакал по воде, как лягушка. Пять, шесть, семь скачков и пошёл ко дну. Затем запустил ещё один камень.
— То есть ты играешь в игру перед моим отцом? — Хината поняла это по-своему. Подул мёрзлый ветер, пробирающий до мурашек. Вода в пруду, наверняка, была ледяной. Мысли о холодной воде вызывали непонятный страх. А затем птицы бесшумно растворились, оставив после себя облако белого дыма, очень похожего на снег. Неджи
Забор перепрыгнул какой-то мужчина. Одет он был в тёмные одежды, а на лице — маска. Было не понять, кто он и зачем здесь. Руки сами начали складывать печать активации Бьякугана, но на Неджи обрушилась жажда убийства. Не такая мощная, как у отца, но куда более зловещая и опасная. Если днём мальчик понимал, что это всё не по-настоящему, то сейчас… Неджи всё же смог прикусить язык, рот наполнился тёплой жидкостью, отдающей железом, но складывать печати не было времени. Страх, подкреплённый выбросом адреналина был лучшим помощником. Он активировал его сам, как отец, Натсу, дед… В тот же момент неизвестный оказался за спиной Неджи. Он бы исчез из поле зрения обычных глаз, но Бьякуган видел во всех направлениях. Мальчик видел, как шиноби появился рядом с ним, и начал действовать. Одна из точек тенкецу была аккурат около локтя Неджи. Лёгкое движение — и он бы его перекрыл, но только вот удар не вышел незаметным. Боец остановил локоть и в ту же секунду ударил мальчика коленом в живот. Неджи отлетел на несколько метров и упал, будучи не в силах встать. Живот ныл, ногой и рукой не пошевелить, из-за дикой боли.
— У этих ублюдков даже щенки доставляют проблемы, — тихо ругнулся он. — У него явно не было времени отвлекаться от задания. Хината замерла на месте, будучи не в силах пошевелится. Одна печать — и упала на землю безвольной куклой. Но стоило ей коснуться земли, как между неизвестным и девочкой появился Хиаши.
Неизвестный выхватил меч, который начал искриться. Белые всполохи, отдававшие небесной синевой порхали вокруг клинка, острие которого раскалилось до красна. Оглушительный треск закладывал уши. Запахло озоном.Запах, который стоит в поликлинике после того, как проведут обработку кварцевой лампой. Так пахнет озон. Иногда ещё после печати на принтере остаётся такой запах.Глава клана растворился в небесно-синем вихре, который казался беззвучным. Всё потеряло звук. Видимо, Неджи сильно прилетело. А затем вспышка, ослепляющая мальчика, разразила ночную темноту. Неджи закрыл глаза, будучи не в силах терпеть этот яркий свет, но спустя некоторое время открыл. Левая рука Хиаши упиралась в грудь мужчины. Клинок был расколот ближе к рукояти, а вокруг правой руки главы клана струилась молния, задорно потрескивая. Сначала ничего не происходило, они и продолжали так стоять, а затем маска слетела с шиноби и тот, согнувшись, начал харкать кровью. Белоснежное кимоно Хиаши окрасилось в красный. За маской прятался посол, которого Неджи встретил вместе с отцом в лапшичной. Он повалился на землю и начал дёргаться в конвульсиях, а затем замер. Его лицо было искажено от боли. Хиаши в одно мгновение появился перед Хинатой и, взяв её на руки, растворился вновь. А потом кто-то поднял самого мальчика, и он потерял сознание.
Глава 3: Вира
Неджи лежал в кровати и смотрел на свежий гипс. Он красовался на правом предплечье. Да и нога тоже была закована, её было не согнуть, да и шевелить ей было больно. Но гипс был укрыт одеялом. Торчали лишь кончики пальцев. Мальчик не мог вдохнуть полные лёгкие воздуха, ребра потрескивали.
Неджи прогонял в голове события прошлой ночи. Один удар. Ошеломляющая разница в скорости, силе. И как итог — он сейчас весь переломанный лежит в кровати. А ещё в этом мире можно управлять стихиями? Как он тогда напитал свой клинок молнией? Мальчику повезло, что у «посла» не было времени на то, чтобы добить. Ему нужна была
Видел ли Хиаши нарушителя? Среагировал на звук? Успел бы он сам, или Неджи всё же его отвлёк? И зачем им Хината? Мысли о том, что Бьякуган передается по наследству сами лезли в голову. Они касались чего-то мерзкого и темного внутри. Мальчик до хруста сжал целую руку. Это же мерзко, ужасно, а она — лишь ребёнок. Но такова реальность, ему теперь жить в этом мире.
Рядом с постелью лежали костыли. Но пользоваться он мог пока только одним. Ему крайне повезло — рука правая, а нога левая. Передвигаться, опираясь на костыль, можно. Потому Неджи решил доковылять до кухни, но в коридоре уже стоял отец.
— Тебя выпустили из госпиталя под условием того, что я буду следить за твоим постельным режимом. А ты уже куда-то намылился, — Хизаши покачал головой. Сколько же он пробыл в отключке?
— Я на кухню, — Неджи надулся. — И зачем тогда класть костыли, если нельзя ими пользоваться? — он всё же похромал дальше. Было не так больно, как в самом начале. Да и дышать уже мог нормально. Но нога... Это, наверное, надолго.
Разогретый рис стоял на столе. Мальчик осторожно, стараясь лишний раз не беспокоить тело, сел на излюбленное место, но все равно чуть скривился. Неджи по привычке потянулся правой рукой к палочкам, но она была в гипсе. Мальчик нахмурил лоб и ударил целой ладонью себе по лбу. За что ему эти муки?
Наконец покончив с рисом и овощами, он облегчённо выдохнул. Неджи не ожидал того, что осилит такую порцию. Много же он пролежал, раз был настолько голодным.
— Отец, который день? — это первоочередное.
— Тридцать первое декабря, — сказал Хизаши, сев напротив. Неджи усмехнулся. Целые сутки продрых. Вроде в прошлой жизни в этот день отмечали Новый Год, но здесь этот праздник в другой день. Забавно, что дни недели и месяца назывались так же. Очень забавно.
— Полутора суток провалялся, — усмехнулся Неджи. Вот и ответ, почему отец выглядит уставшим. Наверняка все это время был на ногах…
— Решили что с этим посланником? — мальчик брал быка за рога.
— Кумогакуре обвинили наш клан в убийстве посла и требуют виру, — Неджи чуть не подавился слюной, услышав это.
— Что blyat'? — он не верил в услышанное. Отец на него странно посмотрел. — Их посланник пробрался на территорию нашего клана, планировал похитить наследницу. И они ещё что-то требуют? Это они нам должны!
— Иначе война, — холодно сказал Хиаши. — Лист сейчас ослаб, и не выдержит ещё одной войны. Раз Кумогакуре пошло на такой шаг, то наверняка у них есть козырь, о котором мы не знаем. Война на два фронта приведёт к массовым смертям. Конохагакуре только начала вставать на ноги.
— И что теперь будет?
— Третий провёл весь вчерашний день в нашем квартале. Обсуждали все. Что, как и зачем. Сегодня вечером будет собрание клана, где и примут решение. Соглашаться с Облаком, или нет.
— Ясно. Гребаная политика, — Неджи сплюнул бы, если бы не был в доме.
— И не говори, сын, — отец вновь потрепал по волосам. Когда же он перестанет это делать? — Как доешь, попьешь чая, возвращайся в постель. Отдохни.
— Ты тогда принеси хоть книжек каких, — жалобно попросил мальчик. — И бумаги какой с чернилами.
— Тренировать руку будешь? — довольно переспросил Хизаши.
— Ага, — кивнул Неджи. — Нужно пользоваться моментом.
— Хорошо, — кивнул отец. Дом покинул только тогда, когда убедился, что сын обратно лёг в кровать. Вскоре он вернулся. Хизаши в руках держал два свитка. Первый он распечатал и извлёк оттуда целые стопки книг, а второй оказался пустым. Рядом была целая банка чернил и различных толщин кисти. — Развлекайся, — сказал он и, улыбнувшись, добавил: — Живи, Неджи, — потрепал его по волосам. — Я тобой горжусь, — а затем растворился. И что это на отца нашло? Он был сам не свой…